Я резко поднимаюсь с кровати. Подхожу к зеркалу и нервными движениями пытаюсь расстегнуть проклятое платье, но ничего не выходит. Хлопает дверь, в комнате появляется Даня. Я отворачиваюсь от него, избегая встречаться взглядами.
— Давай помогу. — Подходит ко мне и прикасается к спине.
Мне хочется крикнуть, чтобы ушел, оставил меня одну, но я не могу и слова сказать. Молча позволяю ему развязывать тесемки платья.
— Господи, сколько здесь застежек? — его голос тоже дрожит, и я понимаю, что он напряжен. От былого равнодушия не осталось и следа. Как и от веселья.
— Около пятидесяти, — отвечаю, все так же не поворачивая голову в его сторону, и чувствую, как при прикосновении его пальцев к коже моей спины в этих местах проскальзывает приятное покалывание.
— Похоже, цель этого платья — свести с ума жениха в первую брачную ночь? Или убить. Я бы умер от нетерпения, пока сражался бы с ним. Если бы нашла свадьба была настоящей, конечно. — Шутки Кравцова, плоские и дурацкие, выдают его с головой.
Ему тоже не по себе. Или же он, как и я, осознал, в какое болото прыгнул с головой? И что у нас никогда не получится настоящей счастливой семьи. Потому что одно дело — притвориться на день влюбленной парой и совсем другое — жить настоящей жизнью и быть связанными друг с другом.
— Все. — Он делает шаг назад, платье сползает вниз, я же придерживаю корсет на груди.
— Спасибо, — произношу, делая глубокий вдох, и моргаю часто-часто, чтобы смахнуть непрошеные слезы. Эта ночь могла бы стать лучшей в моей жизни. Если бы замуж я выходила по любви. И не за Кравцова, конечно.
— Мил. — Даня резко поворачивает меня к себе и обхватывает мой подбородок пальцами. Заглядывает в мои глаза. Видит, как мне плохо. И у самого взгляд тоже далек от того счастливого, каким был час назад. — Это ведь не конец света. Я обещаю, что буду стараться для вас с ребенком. Хочешь, больше никаких шуточек с моей стороны не будет? Ты только скажи. Давай забудем обо всех разногласиях и попытаемся плыть по течению, не думая о завтрашнем дне? Не надо ни о чем жалеть. Ни о беременности, ни о том, что замуж вышла за меня. Слишком рано, чтобы понять, что тебе это принесет, и никто не знает, где мы будем через год. Кто знает, может, будем праздновать годовщину свадьбы и клясться друг другу в любви? — грустно усмехается он.
Я разглядываю Даню. С его волос скатываются капли воды. Он в одном белом халате, и я могу поспорить, что под ним нет никакой одежды. Даня всегда был бесстыдником. Он вызывает во мне целую бурю эмоций. Всегда так было. И контролировать это невозможно.
