Ну да, сейчас уже первый час ночи. Это Семёнова сладко спала все это время, я же переездом занималась.
— Таня, подруга моя дорогая, — начинаю я, — а скажи-ка мне, как так получилось, что ты вместо того, чтобы прикрыть меня, пошла к моему мужу и рассказала, где и с кем меня можно найти? Да не только рассказала, ещё и наплела бог знает что! — со злостью выдаю я, и на том конце провода возникает долгая пауза.
— Знаешь, подруга, — последнее слово она практически выплевывает, — наверное, пришло время расставить все точки над «i», потому что мне надоело постоянно находиться в тени невероятной Милы! Даня мой! Всегда был моим, а ты украла его у меня! — Яд прямо-таки сочится из ее слов.
— О чем ты? — пораженно спрашиваю я, такое поведение подруги меня удивляет.
— Я ещё со школы его любила, пыталась заставить его посмотреть в свою сторону, но он, кроме тебя, никого вокруг не замечал! А тебе он не нужен был, как и сейчас! А мне знаешь каково было? Знаешь, Мила? Общаться с ним, видеть его, но при этом знать, что на меня он никогда не будет смотреть так, как смотрит на тебя. Но сейчас я уже не та глупая девочка. За своё счастье до конца бороться буду. По головам пойду, а Даню своим сделаю.
На какое-то время в трубке воцаряется тишина. Слышно лишь наше с Таней тяжелое дыхание. Сердце в груди колотит неистово сильно. Я пытаюсь переварить сказанное ею, но не выходит. Как вообще осознать, что человек, который много лет был твоим лучшим другом, оказывается в душе испытывал к тебе ненависть? Разве я виновата, что Даня полюбил меня, а не ее? Разве пыталась отбить его у нее? Разве хоть раз давала ему надежду?
— Почему ты не сказала? — с трудом выдавливаю из себя единственный вопрос. Меня бросает в холод, а ладони потеют. Малышка нервничает, как и я.
— Что именно не сказала? Что Кравцова люблю? Чтобы ты высмеяла меня? Чтобы и против меня настроила полшколы? Думаешь, я желала быть изгоем?
— Я бы не поступила так, — заверяю ее, а сама с силой впиваюсь пальцами в телефон.
— Не поступила? — фыркает Таня. — Да ты была самой эгоистичной и самовлюбленной тварью, которую я когда-либо знала, — Таня бьет меня наотмашь. Своими словами. Интонациями. — Признайся я тебе в своих чувствах к Дане, ты бы сморщила свой аккуратный носик, а потом придумала бы и мне прозвище.
— Ты была моей подругой, Таня. Если бы ты пришла и четно сказала, что вы с Даней встречаетесь, я бы…
— Что? Что бы ты сделала?
Я молчу. Потому что понимаю, что здесь Таня права. Я бы разозлилась на нее. Ничего плохого бы не сделала, конечно, но определенно была бы против их с Даней отношений. Потому что он был только моим. Всегда был.
