К черту свечи и ужин. К черту все, когда он так близко. Когда все внутри пылает. Когда Даня снова стал самим собой.
— Я скучала, — шепчу ему.
— Мил, — в его голосе проскальзывают болезненные нотки. Он весь напряжен.
— Дань, что происходит? Ты жалеешь? Жалеешь, что позвал меня замуж? Что я оставила ребенка? — Отстраняюсь от него и заглядываю в глаза, пытаясь найти в них ответы.
— Не будь глупой дурочкой, ни о чем я не жалею.
Это его последние слова за этот вечер. Потому что потом нам не до разговоров. До самого утра. Он любит меня нежно и пылко — так, как умеет лишь он.
А когда я просыпаюсь на следующий день, обнаруживаю, что Даня уже покинул дом. Простыни рядом смяты, и я улыбаюсь оттого, что удалось его вернуть в супружескую постель. Вот упертый. И что на него нашло?
***
Я весь день пребываю в хорошем настроении. Снова листаю имена для девочки. Лежу в тени у бассейна на заднем дворе, а потом, уже под самый вечер, мне звонит Оля и перепуганным голосом просит:
— Мил, можешь в больницу приехать? Только Дане не говори ничего.
Она плачет. Я слышу это через динамик телефона. Напрягаюсь, и в голове уже сотни плохих мыслей.
— Что случилось? В какой ты больнице? — Я поднимаюсь с лежака и быстро иду в сторону дома.
— Ничего страшного, не волнуйся. У меня аппендицит, представляешь? — с истерическими нотками в голосе произносит она. — Я же говорила, что мне плохо, думала, съела что-то не то, а это аппендицит. Через десять минут начнется операция. Я здесь одна. Приедь, пожалуйста, только прошу, не говори брату ничего. Он сразу же расскажет Сереже, а я… не хочу его видеть. Приедешь, Мил? Просто подождешь, когда операция закончится и скажут, что со мной все хорошо.
— Конечно, Оля. Не волнуйся. Привезти тебе какие-нибудь вещи? Ты мне скинь список и адрес в сообщении, я сейчас же приеду. Не бойся только, это просто аппендицит.
— Да, я знаю, но все равно страшно. Я сейчас пришлю тебе сообщение. Спасибо.
Оля отключается, я же сдергиваю с вешалки сарафан, собираю волосы в хвост. Проверяю, есть ли в кошельке наличка, чтобы расплатится за пребывание Оли в клинике. В спешке хватаю ключи от машины, телефон в руке снова звонит.
Безруков.
Словно почувствовал что-то неладное.
— Привет, — медленно протягивает он.
— Говори быстро, я спешу. — Открываю входную дверь и снимаю с блокировки машину.
— Тут такое дело, Мил… В общем, есть разговор, но не по телефону. Мы можем встретиться сегодня? — загадочно спрашивает он. Чудесно, я тоже как раз поговорить с ним хотела. Пусть либо кончает девочке мозги пудрить, либо намерения серьезные проявит. Видно же, что Оля страдает по нему.
