Даня расплачивается за обед, и мы вновь выдвигаемся в путь. Часть дороги я сплю, Даня не гонит, ведет мягко и осторожно. Несколько раз его тревожат по работе, он разговаривает тихо, боясь разбудить меня. В салоне играет спокойная мелодия.
— У тебя кровь из носа идёт, — внезапно замечаю я алую струйку и пугаюсь.
— И правда. — Даня подносит пальцы и стирает с губ алую кровь. Потом сворачивает на обочину и глушит мотор.
Я быстро нахожу в сумочке салфетки и протягиваю ему.
— Спасибо.
— Давай я дальше поведу, Дань. И пообещай мне, что перестанешь так много работать и будешь нормально спать по ночам. У тебя переутомление налицо. Это не шутки, — отчитываю его, а у самой вдруг сердце от тревоги биться начинает быстро-быстро.
— Это что сейчас, появление заботы с твоей стороны, Решетникова? — едко спрашивает он, сминая испачканную салфетку в руке, и зажимает нос новой.
— Я не шучу. У тебя под глазами круги, ты постоянно бледный и почти не отдыхаешь. Давай выходи из машины.
Даня, к моему удивлению, не сопротивляется. Мы меняемся местами и до самого города за рулем я. Правда, всю дорогу с волнением поглядываю на Кравцова, который рядом спит. Выглядит он и в самом деле не очень.
К месту назначения мы добираемся уже ближе к вечеру. Уставшие, вымотанные. Ощущение, что я не вела машину, а бежала позади неё. Поэтому стоит нам только переступить порог номера, как сразу же без каких-либо слов заваливаемся оба на мягкую широкую двуспальную кровать.
— Боже, какой кайф, — протягиваю я блаженно, пытаясь скинуть с ног кроссовки, не вставая при этом.
— Я уже сплю. И если бы ты сейчас предложила мне выполнить свой супружеский долг, я бы даже ширинку не смог расстегнуть, — бубнит в подушку Даня и, кажется, отрубается в одно мгновенье.
Я вообще заметила, что у него есть отличная способность быстро засыпать. Иногда я до тридцати не успеваю сосчитать, а он уже сопит рядом. Мне бы так.
Не знаю, сколько мы были в отключке, но просыпаемся посреди ночи. Сначала я. От чувства жажды. В темноте я подсвечиваю телефоном пространство в попытке отыскать мини-бар в номере, где должны быть бутылочки с водой. А потом и Даня, после того как я с силой впечатываюсь бедром в спинку кровати.
— Ай! Чтоб тебя! — вскрикиваю, прикладывая ладонь к ушибленному месту.
— Мил? Что произошло? — сонно спрашивает он, привставая в постели.
— Ничего. Спи. Ударилась просто, — раздраженно отвечаю я. Кожа все еще пульсирует от боли. — Черт, синяк будет огромным, наверное.
