— Умеешь испортить момент. Сладких снов, Мила.
Даня не целует меня, хотя я отчего-то ожидала от него поцелуя, даже приподняла голову. Вот идиотка.
— И тебе, Даниил. — А мысленно добавила: обещаю пинать тебя всю ночь, так, чтоб до синяков.
А через несколько минут я и сама не замечаю, как проваливаюсь в сон. Утром просыпаюсь уже одна. Дани рядом нет. Да и в доме его нет. На работу умчался, похоже, еще на рассвете.
Я довольно потягиваюсь на кровати, пытаясь придумать, чем себя занять. Настроение на удивление приподнятое. Поэтому еду в салон мебели и наконец-то делаю то, что собиралась еще на прошлой неделе. Обустраиваю дом. Надеюсь, Даня не сочтет за наглость, что я не советуюсь с ним в выборе мебели? Сам же сказал: делай что хочешь.
Домой возвращаюсь поздно вечером, Дани все еще нет, но он, как примерный муж, отправил сообщение, что задержится допоздна. И так всю неделю. Я засыпаю, когда Кравцова еще нет, а просыпаюсь от звука мотора выезжающего из гаража его автомобиля.
Меня все вокруг начинает раздражать и злит такое его отношение ко мне. Особенно эта рыба, которая снова появилась у нас на кухне. Открыла я холодильник — а она прямо в миске. Уже почищена, но сырая и в крови. Потом полдня провела в обнимку с унитазом, а вечером все же дождалась Даню и вспылила, попросив не таскать эту гадость домой.
Он тоже разозлился. Хлопнул дверью и закрылся в своей комнате. Со мной даже не пытался заговорить. Рыба ему, значит, дороже нас с ребенком! В воздухе вновь начал витать аромат ненависти. Напряжение между нами усилилось. Никто не собирался идти извиняться первым за то, что вспылил.
В общем, мы вдруг из идеальной семейной пары превратились в супругов, которые лет сорок прожили вместе, а теперь и спят в отдельных комнатах. Все как обычно у нас с Даней. Ничего нового, в общем-то.
И вот в таком настроении в середине апреля, под очередной жуткий ливень, мы уселись с ним одну в машину, собираясь преодолеть триста километров, чтобы добраться до столицы. В закрытом пространстве. Вдвоем.
Ох и чудесный денек намечается.
— Мне жарко.
Даня тянется к кнопке, выключая печку.
— Теперь мне холодно, — выдаю через несколько минут, глядя в окно.
Даня, не говоря ни слова, включает подогрев сидений.
— Дышать нечем, открой немного заднее окно.
В салон ударяет прохладный воздух.
— Можешь остановить, меня, кажется, укачало, — тоненьким голосочком произношу я, вскидывая на Даню жалостливый взгляд.
Кравцов резко ударяет по тормозам.
