— И вообще, — засмеялся тот, — искать нас будут явно не в этой стороне. Ты не боишься?
— Нет.
— Но ведь долго так продолжаться не может.
— Почему?
— Всё рано или поздно кончается.
— Только не любовь!
Мужчина нагнулся и поцеловал свою спутницу в шею.
Та шутливо оттолкнула его.
— Учти, мне не нравятся нахалы.
— Но ведь мы уже с тобой, считай, муж и жена.
— Я тебе этого никогда не обещала.
Хуан Гонсало осторожно присел на землю, а затем и прилёг. Он укрылся за кустом дикой розы так, чтобы, иметь возможность наблюдать за сидящими на поляне. Он, конечно же, знал или чувствовал, подглядывать за людьми, которые считают, что остались в одиночестве, бесчестно, но ничего не мог с собой поделать.
Ему ещё никогда не приходилось видеть подобных женщин. Да и других он видел не часто. В Санта-Риберра Хуан Гонсало выбирался не часто, а к ним в дом женщины не заглядывали. Лишь из разговоров старших братьев он слышал иногда такое, отчего замирало сердце, когда те похвалялись своими подвигами.
— Попробуй!
Вино тонкой струйкой полилось в бокал. Мужчина, осторожно держа бокал двумя пальцами за тонкую ножку, подал его своей спутнице.
Та пригубила вино и блаженно прикрыла глаза.
— Когда я его пью, мне кажется…
— Что тебе кажется, дорогая?
— Мне стыдно в этом признаться…
— Скажи.
— Мне кажется, я целую тебя…
Женщина сидела, сжимая в дрожащих руках бокал, и ждала. Её сомкнутые веки еле заметно подрагивали, губы выжидающе приоткрылись.
Мужчина медленно наклонился, придерживая одной рукой цилиндр, и поцеловал её.
Хуан Гонсало сжал кулаки и плотно зажмурил глаза. Он чувствовал, как блаженно обмирает его душа.
Когда он вновь открыл глаза, мужчина и женщина сидели, обнявшись.
— Ты не раскаиваешься в том, что произошло?
— Нет, а ты?
— Но ведь я был свободен.
— Теперь и я свободна.
— Тогда зачем тебе это?
— Что?
Мужчина взял руку своей подруги и попытался снять с её пальца перстень.
— Боже, — воскликнула женщина, — я совсем забыла об этом!
— Да, тяжело расставаться со своим прошлым, — вздохнул мужчина.
Женщина высвободила ладонь из его пальцев и стала лихорадочно срывать перстни один за другим.
— Что ты делаешь? Ведь это все его подарки, остановись!
— Нет!
Один перстень никак не хотел сниматься, и Хуану Гонсало показалось, ещё немного — и женщина в кровь раздерёт себе руку.
— Я сказал тебе это не для того, чтобы ты мучила себя.
— Нет, я должна его снять!
Мужчина вновь завладел руками женщины, сильно сжал запястья и прижал её ладони к своей груди.
