— Что это? — полюбопытствовала Лу, глядя на внушительный чемоданчик желтой кожи, который Тони подхватил со столика в прихожей и который до сих пор всеми сотрудниками агентства считался предметом винтажного интерьера.
— Узнаете на месте, — загадочно ответил Антон. — Готовы?
— К…
Вспышка портала-«консервы» и мгновенный перенос.
— … чему? Ого!
Они стояли на верхней галерее у входа в Ботанический Сад Академии. Его границы терялись где-то вдали. Магический потолок, имитирующий небо, пропускал оранжевый свет закатных лучей. Внизу громко щебетали, устраиваясь на ночь в деревьях, райские птички из Мира Водопадов. Последние лучи солнца скользили внизу по лужайкам и каменистым альпинариям, резали глаза отражением в прудах и стеклах парников.
— Потрясающе! — выговорила Лучезара, перегибаясь через ограждение так сильно, что Тони на всякий случай протянул руку к лямке на ее комбинезоне. — Нам можно туда спуститься?
— За этим мы и пришли.
Он провел Лу по галерее. Они спустились вниз по железной лестнице. Над галереей еще были видны металлические конструкции купола, а над Садом уже распахнулось синее, стремительно темнеющее небо, на котором потихоньку зажигались звезды. То тут, то там вспыхивали источники света в теплицах, похожих на домики грибных пикси, придавая пейзажу поистине чарующий вид.
— Как же здесь красиво! — Лучезара прижала руки к груди. — Мы здесь одни?
— Думаю, да. Иногда в Садах дежурят садовники, обычно практиканты биологического, но это дальше, там, — Тони махнул рукой в сторону высокой живой изгороди, — в Туманной Роще альвов. Древесным духам нужны присмотр и компания. Нам сюда.
Они обогнули крошечный пруд с редкими слепыми рыбами огу, поспешно миновали озеро с редкими орхидеями, запах которых считался сильнейшим афродизиаком (Тони тянул Лучезару за руку, а она оглядывалась на дивные цветы), и вошли в самую старую часть оранжереи. Антон придержал перекосившуюся дверь в заброшенное здание, Лучезара осторожно шагнула внутрь.
Там было светло и холодно: с потолка срывался снег, древний фонарь, запитанный от Источника, светил мягким светом. Иногда лохмотья коловратной плазмы срывались с грушевидной лампочки и отправлялись гулять вдоль рядов с растрескавшимися кадками. Они шипели, касаясь заснеженных листьев и сугробчиков на потемневших от старости столах. Все стены, потолок и столы были оплетены цветущими лианами. Лучезара застыла, восхищенно глядя вокруг.
— Они шевелятся!
