Через пару секунду два слепца нашли друг друга, водитель грузовика пришёл в себя в последний момент. Фура попыталась вернуться в свою полосу, вильнув, а машина поменьше — проскочить между отбойником и колесами. Не обошлось, они неизбежно черканулись, а после легковушку бросило на разделительное ограждение. От столкновения с отбойником седан крутануло, но ему повезло, многотонник не сбрасывал и опередил пируэт маленькой машины, а потому повторного удара не случилось. Разбитая тачка сместилась и остановилась на краю обочины. Повреждения седан получил незначительные, процарапанные бока, лопнуло стекло, помял морду, но целостность сохранилась. Грузовик вообще не остановился. Вряд ли водитель большегруза не заметил аварии, скорее, специально покинул место ДТП.
У Димы был почти такой же случай с фурой, но не столь глобальный, проскребли перед на перекрёстке, потому он особенно сопереживал происшествию. Ещё у нас был видеорегистратор.
— Что там? — отвлёкшись от переписки и убрав подлокотник, чтобы переместиться на середину, спросил Толик.
Пришлось поднять моё сиденье. Дима за секунду до столкновения скинул скорость, остановившись метрах в ста, наблюдая за происходящим. Во все стороны разлетелись куски пластика.
— Поехали дальше, — приказным тоном потребовал Анатолий.
— Давайте спросим, всё ли нормально, — удивился Дима безжалостности полковника.
Тот и усом не повёл от увиденного, похоже, повидал всякого.
— Люди ведь, надо помочь… — повернувшись, Фаер был осторожен, не понимая настроя клиента, но и выходить не спешил. Проехал вперёд, сократив разрыв. — Вдруг девушка за рулём или дети есть, я быстро, просто проверю. Номер дам, чтобы видео потом скинуть.
— Всё же не стоит, сами разберутся, — Анатолий поменял интонацию, но и сам засомневался, словно это была попытка человечности прорваться наружу. — Да ладно вам, там удар несерьёзный, дел тысяч на пятьдесят, машина сама до сервиса доедет… — определив на взгляд, всё же настоял он.
— Он потом ночами спать не сможет, совесть заест. За карму боится, — шутя, объяснил я поведение Димы, оправдывая доброе стремление.
Мне в подобные моменты пофиг, но Еврей бы серьёзно начал переживать, что не помог, вплоть до совестных мук и очень долгого примирения с собой, чего он, разумеется, хотел избежать.
Вся ситуация явно напрягла нашего заказчика. Глядя на него, даже я почувствовал небольшое волнение и жирное недовольство, однако внешне Анатолий оставался абсолютно непоколебим. Мы остановились метрах в двадцати от аварии. Водитель и пассажир иномарки вдали вышли осматривать свой транспорт. Дима открыл дверь и выставил за пределы авто одну ногу, сказав:
