— Вы с ней так и не объяснились? — стараясь выглядеть спокойной и чуточку любопытной, уточнила у него.
Крепись, Агата! Ты же не думала, что, приодевшись и накрасившись, ты тут же завоюешь его расположение? Дура! Хотя, нет… Он же не сделал мне комплимент по поводу внешнего вида? Не сделал. И не спросил о том, чего это я сегодня разрядилась, будто собралась на свидание. Значит, хоть в этом мне повезло. В смысле, что Валера не принял на свой счет мой романтичный образ.
— Нет, — невесело усмехнулся тот. — Тогда мне казалось, что все и так предельно ясно.
Мы вновь ненадолго замолчали. Каждый думал о своем и об одном и том же одновременно. Моя голова раскалывалась, и я уже подумывала о том, чтобы прогулять половину пар. Только еще раз гляну на них, а потом уйду. И остановить меня сможет только один человек. Но я глубоко сомневаюсь в том, что он сможет принять это решение.
— Рубашку я тебе не отдам, — чтобы сгладить неловкость, проговорила я. — Она мне самой нужна.
— Зачем? — насмешливо вопросил Валера.
Кстати сказать, его зонт оказался не таким уж и большим. Я успела заметить, что часть рукава у него таки начала намокать.
— Понравилась, — пожала плечами и поправила зонтик так, чтобы на друга попадало меньше влаги. — Агата… — я почувствовала, как Валерий напрягся. — Что с тобой происходит в последнее время?
— М-м-м? — я покосилась на него и состроила удивленную моську.
— Не притворяйся, — предостерегающе произнес Рик. — Лучше скажи прямо, что ты задумала.
— Я?! — от такого поворота событий у меня глаза на лоб полезли. — Ты о чем?
Погода целиком и полностью соответствовала состоянию моей души. Сейчас бы уехать на дачу, выйти в поле без дождевика и вдоволь накричаться. Я так делала в детстве, когда у меня было плохое настроение. Помогало. Родные, конечно при этом делали квадратные глаза, но зато я потом не закатывала истерик. Вся мокрая приходила в родительский дом, и меня тут же начинали переодевать и отпаивать насыщенным травяным чаем. Жаль, что я в городе и что сейчас осень. Тогда становилось легче. А теперь? Сомневаюсь, что Валерка потащил бы меня обратно домой и стал бы тюшкаться, как с малым детем. Только я ведь уже выросла. Мне более взрослые методы успокоения подавай. Поцелуй, например…
— О том, что ревность Милки — твоих рук дело, — меня, наконец, удостоили хитрого взгляда.
— Ревность кого? — я мотнула головой, прогоняя странное наваждение.
— Людмилы.
— Ужас какой, — меня аж передернуло. — Ну и обозвал ты ее…
