— Я не знаю, как оказалась здесь, — пробормотала, еле ворочая языком. — И что мне теперь делать…
— Не волнуйся, — забеспокоилась врачевательница, снова касаясь рукой моей головы. Провела пальцами по лбу, бормоча какие-то непонятные слова себе под нос. Так прошло минуты две, не больше. Потом она снова заговорила на понятном мне, как ни странно, языке. Ведь в другом мире не могут разговаривать на русском? Да и на остальных языках моего мира тоже… — Со всем разберемся. Но я чувствую в тебе магию. Она просыпается стремительно. И ты не сможешь еще контролировать, если не начнешь учиться этому. Я сообщу главному лекарю. Он свяжется с князем и дальше уже он будет решать твою судьбу.
Перспектива была так себе. Если эта незнакомка не вызывала во мне страха, то вот их местный князь… От него можно было ожидать чего угодно. Что если он жестокий, беспощадный тиран, не беспокоящийся о жизни тех, кто попадает под его горячую руку? Что ждет меня после того, как ему сообщат, что на плато Соколов появился неучтенный жилец? В смысле, иномирянка, у которой, как ни странно, оказалась магия. Вот последнее было совсем уж из ряда фантастики. Стоило дожить до двадцати лет, чтобы потом узнать, что ты магичка. Или волшебница…
— Пока отдыхай. Через час принесут ужин.
Когда лекарка ушла, в палате снова воцарилась раздражающая тишина. Что делать дальше, я не знала. Думать о скором решении князя было страшновато. Что если он посчитает меня угрозой для своего мира? А если у них тут в почете казни?
Понятное дело, что ни о каком отдыхе не могло быть и речи. Я сидела на кровати, разминала затекшие ноги, руки и постоянно прокручивала в голове последние события, которые перевернули мою жизнь с ног на голову. За временем не следила. Да и привычных мне часов нигде не обнаружила.
Странно, что после аварии на мне не осталось ни царапинки. Гладкая кожа, без видимых повреждений. И состояние вполне сносное. Что же произошло? После столь сильного столкновения на мне живого места не должно было остаться. Ведь удар пришелся именно в то место, где сидела я.
Так бы и сидела, в который раз терзаемая ужасами недавнего прошлого, если бы не тихий шорох под кроватью. Встрепенувшись, мотнула головой, моргнула. Послышалось?
Нет, шорох не прекращался. Словно кто-то полз по полу и цеплялся маленькими коготками за гладкий камень.
Другая бы на моем месте, возможно, перепугалась и осталась сидеть на одном месте, ожидая, когда принесут ужин. Тогда можно бы было попросить другого человека заглянуть под кровать. Но, наверное, произошедшее разрушило во мне некоторые барьеры, отвечающие за чувство самосохранения…
