— Марта, живее! — вновь поторопил меня начальник.
Вздохнув, поставила ведро на пол и пошла обратно, подбирать тряпку. Пятно от сока уже успело высохнуть и липкие следы, что оставили невнимательные покупатели, тянулись аж до отдела с хлебом. А это, между прочим, на другом конце супермаркета. Засохший сок никак не хотел оттираться. Одна прядь волос все же выбилась из-под платка и лезла в левый глаз. Убрать ее не представлялось возможным, так как перчатки были грязные. Необходимо было помыть руки.
— Влад, давай быстрее! — послышался за спиной веселый голос какого-то парня.
— Замолчи, — шикнул на него смутно знакомый мне голос.
Обернувшись, я лишь успела заметить юркнувшую в соседний отдел мужскую фигуру, затянутую во все черное.
— Владислав, ну не тормози! — выкрикнул молодой светловолосый человек, что стоял неподалеку и изучал пачки с чипсами.
Покончив с пятном, я пошла оттирать липкие следы. Но что-то заставило меня остановиться и снова обернуться. Я уже стояла с противоположной стороны зала, когда посмотрела в сторону постоянно выкрикивающего что-то блондина. К нему подходил уже знакомый гот. Никаких товаров в его руках я не увидела, но это ведь не означает, что он ничего не купит, правда? И что он здесь забыл? Ведь еще недавно просил у меня тридцать рублей на маршрутку. А сейчас он здесь. Неужели обманул? Или просто встретил на улице приятеля, который смог одолжить ему немного денег? Все может быть. В любом случае, я не собираюсь к нему подходить и выяснять, на что он потратил пожертвованные мной несчастные тридцать рублей.
— Да пошли уже! — опять выкрикнул блондин и потянул товарища в сторону отдела, где продавалась алкогольная продукция.
Почему-то стало неприятно. Так ли ему была нужна моя помощь? Хотя, если вспомнить, что я довольно не везучий человек, то ничего удивительного в подобной ситуации нет.
Что делали молодые люди потом, я не видела. Да и не собиралась, если честно, за ними следить. Я их знать не знаю. Так какое мне должно быть до них дело? Никакого. Нашла, чем голову забивать. Мне убираться надо, а я о всякой ерунде думаю.
К концу работы чувствовала себя еще более уставшей. Голова немного гудела, в спине что-то стреляло. И это в восемнадцать-то лет.
— Ну что, все убрала? — ко мне подошел чем-то недовольный Федор Николаевич.
— Да, — сказала, пробегаясь взглядом по залу. Никто больше сок не разливал, печенье не просыпал, чипсы за стеллажами не ел.
— Тогда беги домой.
