Так я и стояла, промокшая из-за усилившегося дождя. Измотанная, как физически, так и морально. На грани. Света находилась рядом до тех пор, пока полицейские не уехали, народ окончательно не рассосался и движение на этой части дороги не восстановилось.
— Отвезти тебя домой? — спросила подруга, когда ее отец, коротко переговорив о чем-то с женой, направился к нам.
— Нет, — покачала головой. — Я в состоянии доехать самостоятельно.
Я хочу поехать с вами… Как же сильно я этого хочу!
Конечно, вслух я не имела право это произносить.
— Как только станет известно, как он, я тебе напишу, — пообещала Света, отпуская мою руку. И я ее удерживать не стала.
— Конечно, — попыталась улыбнуться. Жалкое зрелище.
Я надеялась, что удастся уйти незаметно. В смысле, не заметно для Марины Федоровны. Надеждам сбыться было не суждено. Она и не собиралась отпускать меня просто так. Все были на взводе, встревожены. Если ее супруг еще держался, надев на лицо маску невозмутимости, а вот женщина и не думала делать видимость собранности. Ее трясло не меньше, чем меня. С одним отличием — я на нее не набрасывалась.
— Это все из-за тебя! — выпалила она, стремительно направляясь к нам.
Александр Владимирович последовал за ней, пытаясь ухватить за руку, но мать Макса ловко увернулась от захвата. Я стояла и ждала, когда женщина подойдет ближе. Пятиться и сжиматься перед ней в комок? Ни за что. Покажу слабость, она набросится на меня пуще прежнего.
— Ты толкнула его!
Нет, я ожидала обвинений, но не таких.
— Показания свидетелей. — начала было в свое оправдание. Не договорила. Меня самым наглым образом перебили:
— Ты всегда его ненавидела. Не побоялась и толкнула! Или нет. — Марина Федоровна тыкнула в мою сторону пальцем. Чуть носа не коснулась. Пришлось отступать. — Ты подстроила все так, что он просто обязан был тебя спасти. Догадалась о его чувствах и.
— С вами все хорошо? — ошарашено спросила, уже заранее зная ответ на свой вопрос. Все плохо. Очень плохо, если учесть, о чем она только что сказала. Какие у Макса могут быть ко мне чувства? Желание. Он сам об этом сказал, еще год назад. Если все связано с этим, то аргумент так себе.
— Ты еще смеешь открывать рот?!
Зря я ее о самочувствии спросила.
— Мама, Маша ни в чем не виновата, — попыталась защитить меня подруга. — Зачем тратить время на пустые обвинения. Необходимо ехать в больницу.
— Света права, — к нам подошел старший Меркулов. Положив ладонь на плечо жены, он сжал его и потянул на себя, заставляя женщину отступить к себе за спину. — Прости ее, Машенька. Марина в последнее время сама не своя.
