— Ага, баня, девочки, шашлычки…
— Ты чего, у него жена такая, он её и трех дочек до безумия любит, все уговаривает её на четвертого, сына жаждет. Мужик осторожный, с кем попало не связывается, обмолвился как-то — научили в молодости круто, это я, мудак, верил многим, ну да не об этом речь.
Лена посмотрела на все лежащее на столе:
— А давай не будем заморачиваться, поделим пополам — половину им, половину тебе, все по-честному.
Ерохин как-то сник, но тут же встрепенулся:
— Ладно, так и сделаем. Лен, я Тому сюда позову, упрутся ведь оба, брать не станут, а ты по-женски всё и пояснишь.
Позвал Тому, та начала отказываться-отнекиваться, Лена быстренько угомонила её:
— Тамара, мы к вам на шею садимся, я, сами видите, у плиты стоять пока не могу, так что давайте без всякого стеснения, вас двое, нас двое — пополам! Иначе мы дома останемся!
— Ох, Лена. Ну хорошо, мы Толика все равно частенько подкармливаем, Лена, может, на «ты» перейдем?
— Я не против!
— Вот и замечательно. Толик, пойдем, поможешь мне донести!
Опять позвонила дочка:
— Мам, ты как?
— Немного полегче, перевязку сами сделали, терпимо, много не прыгаю, сижу, лежу.
— А папка как?
— Да вот недавно только пришел, притащил гору продуктов и мои вещи привез, автобусы, говорит, не едут, а ползают к нам.
— Я вечером, если не прозвонюсь — это связь будет барахлить. Я вам обоим желаю добра и понимания, я вас люблю, бараны мои, упертые!
— Вон, Ерохин пришел, погоди!
Лена протянула ему телефон, сама упрыгала в комнату, уютно так устроилась на диване, пощелкала пультом, вздохнула — везде одно и то же — старые, запомнившиеся до мельчайших подробностей фильмы, поднадоевшие шутки юмористов, переключила на природу.
Ерохин спросил:
— Ты спать?
— Нет, хотела что-то посмотреть, да везде одно и то же!
— А я перед новым годом старые, черно-белые фильмы смотрю, они такие, наверное, даже и наивные, но без жестокости и всякой зауми. Сейчас многие делают в цвете, смотрю, смеюсь, любуюсь натуральной красотой актрис, Раневскую обожаю.
— А давай «Золушку» в цвете посмотрим? — загорелась Лена. — Я, наверное, её только с маленькой Катькой и смотрела!
Ерохин нашел диск, вставил, аккуратно устроил больную ногу у себя на коленях, привалился к спинке дивана и включил фильм. Лена смотрела с удовольствием, Толик же искоса наблюдал за её эмоциями, и до безумия хотел, чтобы все вот так и оставалось, ну, кроме ноги.
После фильма Лену потянуло в сон, она завозилась, устраиваясь поудобнее.
