На другом берегу нас ждал Чанду в жёлто-зеленой рубашке с надписью Horlicks! Ещё одна угроза безопасности, немножко постарше. Лет, пожалуй, двадцати. У него была милая улыбка, велосипед, канистра с кипячёной водой и куча пакетиков с глюкозным печеньем для меня — подарки от партии. Мы перевели дух и снова зашагали. Велосипед, как выяснилось, был всего лишь отвлекающим манёвром: дорога была совершенно непригодна для езды на велосипеде. Мы карабкались по крутым склонам и спускались по скалистым тропам по краю опасных уступов. Когда Чанду не мог катить велосипед, он поднимал его и нёс над головой, как пушинку. Я начала сомневаться — быть может, его внешность смущённого деревенского паренька обманчива? Потом (много позже) я узнала, что он владеет всеми видами оружия — «кроме LMG» 11, как он сам весело сообщил мне.
В течение получаса, пока наши пути не разошлись, вместе с нами шли трое мужчин, красивых и вдрызг пьяных, с цветами в чалмах. На закате их заплечные сумки вдруг закукарекали. В сумках сидели петухи: их носили на базар, но так и не продали.
Похоже, Чанду видит в темноте. А мне приходится пользоваться фонариком. Застрекотали сверчки— и вскоре звучит уже целый оркестр, звуки над нами словно поднялись куполом. Мне очень хочется взглянуть на звёздное небо, но я не отваживаюсь. Мне нужно смотреть себе под ноги. На каждом шагу. Сосредоточиться.
Я слышу лай собак. Но трудно сказать, с какого расстояния он доносится. Местность выполаживается. Я украдкой бросаю взгляд на небо. Оно приводит меня в экстаз. Надеюсь, скоро мы остановимся. «Скоро»,— говорит Чанду. На деле, идём мы ещё больше часа. Я вижу силуэты огромных деревьев. Мы пришли.
Деревня кажется обширной, дома стоят далеко друг от друга. Дом, куда мы приходим, красив. Пылает очаг, вокруг него сидят люди. Другие люди находятся снаружи, в темноте. Не знаю, сколько их, мне лишь видны их фигуры. Раздается неясный гул. Lal Salaam Kaamraid (Красный привет, товарищ). Lal Salaam, отвечаю я. Я зверски устала. Хозяйка дома зовёт меня внутрь и угощает цыплёнком в соусе карри, приготовленным со стручковой фасолью и бурым рисом. Изумительно. Рядом со мной спит её крошечная дочка, в свете пламени поблескивают её серебряные ножные браслеты.
После ужина я расстёгиваю свой спальник. Какой странный, посторонний звук издаёт эта длинная молния. Кто-то включает радио. Би-Би-Си, вещание на хинди. Английская церковь отозвала свои фонды из проекта «Веданты» Ниямгири, приведя в качестве доводов загрязнение окружающей среды и ущемление прав племени донгриа-кондх. Я слышу звяканье коровьих бубенцов, сопенье, шарканье, кишечные выхлопы скотины. Всё хорошо в мире. У меня закрываются глаза.
