— Вот как? — Аки сложил на груди руки и опасно прищурился. — Но ведь этот лич-мятежник прибежал за помощью именно к тебе?
— Он прибежал туда, куда привел его тайный ход, и был немедленно уничтожен согласно приказу Триады, после чего порублен на куски и выброшен вместе с другими отходами. Это все, что я могу вам рассказать, господин.
За дверью раздались громкие шаги. В покои заглянул стражник из живой гвардии и сообщил, что для допроса привели некроманта, которому подчинялся лич-убйца. Аки бросил последний недоверчивый взгляд на Люсьену и вышел.
По дороге он успокоил себя тем, что поступок мертвячки, по сути, не имеет уже никакого значения. Был приказ — она его немедля исполнила, как и положено верному исполнителю. Она ведь даже не знала, что ее приятель совершил, поэтому и действовала поспешно. В любом случае, тело лича-целителя, будь оно сейчас в наличии, вряд ли принесло бы какие-то ответы. Важен не сам мятежный мертвец, а тот, кто отдал ему приказ убить владыку. Первый подозреваемый — его некромант.
И с ним сейчас произойдет долгий, обстоятельный и честный разговор по душам.
Когда Аки ушел, Люсьена, недолго выждав, поскольку времени у нее почти не оставалось, свистнула своих чудищ и в их компании спустилась во двор. Суета в цитадели уже утихла. Здесь все привыкли решать быстро, четко и конкретно.
Мертвая посмотрела на горящие в сумерках окна главной башни. Там сейчас допрашивают некроманта, что отвечает за Архо. Пусть. Он им все честно расскажет о своем неведении. Даже если попробует обмануть — он все же живой, а живым лгать свойственно, как дышать, — ему вывернут наизнанку мозги и ответа на животрепещущие вопросы там не найдут. Как все-таки хорошо иногда бывает от того, что никто кругом не способен соврать по-настоящему.
Из мертвых.
Люсьена накинула капюшон и незамеченная выскользнула за ворота цитадели. Она пошла вдоль стены туда, где выходили наружу желоба для сброса мусора и отходов. Свалка тонула в потеках серого тумана, прорастала частоколом молодого березняка, щетинилась бурьяном, клубилась пышными кустами кладбищенской сирени. Пищевые и прочие отходы, ржавая утварь, сломанная мебель и осколки посуды соседствовали тут со сгнившими доспехи, непригодными к делу обломками оружия и кусками мертвой плоти. Дугами поднимались вросшие в землю ребра конских и коровьих скелетов. Сквозь все это великолепие острыми изумрудными копьями пробивалась трава…
Зеленью глаз светили из тумана одичавшие голодные псы. Брошенные на произвол судьбы нерадивыми хозяевами, они отыскали под стенами Мортелундской цитадели стол и дом. Едкими голосами перекликались вдали лисицы. Пара енотов невозмутимо копалась в объедках чьей-то трапезы. Где-то у самого края свалки недовольно бормотал одинокой грилли.
