— Время заканчивается… увидимся… любимая…
Зеркало погасло, а я разочарованно вздохнула. Ну вот что за невезение?! О каком пророчестве он говорил? И точно ли он сможет помочь мне? В любом случае, у меня есть время всё хорошенько обдумать до нашей следующей связи. Если таковая, конечно, будет. А потом уже решу, следует ли воспользоваться помощью незнакомца или оборвать с ним любые связи.
Интересно, любила ли его в ответ Аламинта или же тоже собиралась использовать? Как бы узнать, что было на сердце предшественницы? Прислушалась к себе: нет, ничего, никаких отпечатков прошлых эмоций.
Я уже собиралась уходить, когда зеркало вновь начало рябить. Обрадовавшись, я приникла к нему едва ли не вплотную, ожидая увидеть черты темноволосого мужчины, но вместо них отразились черты седого старца.
— Магистр Эдгар?! — воскликнула удивленно, и старец облегченно вздохнул.
А он почему связывается со мной тайком? Неужели эрлорд ограничил круг лиц, которые могут со мной общаться? Тогда это совсем плохо. Откуда же мне тогда брать информацию?
— Какое счастье, ты тут! Думал, этот способ связи не сработает — эрлорд заблокировал внешние потоки магии в твои покои. Слава великой магии, мне удалось! Включи воду, девочка, нас не должны услышать, — шепотом попросил он, и я тут же выполнила указание. — Как я понял из вашего короткого разговора на лестнице, его светлость не может прочесть твои эмоции?
— Что-то такое он говорил, — подтвердила, пожав плечами.
— Это прекрасно! Значит, мы сможем скрыть твое иномирское происхождение. Кстати, меня зовут магистр Энрад, милая. Запомни лучше, а то тебя могут и раскрыть.
Про себя несколько раз повторила его имя. Сколько же информации придется запомнить!
— А разве нельзя притвориться потерявшей память? — спросила, нахмурившись. — По-моему, идеальный вариант.
— Увы, милая, но никак. Только представь, если мы вынесем такой диагноз: эрлорд либо заберет тебя в Светлые землю, где окружит целителями, либо созовет их всех сюда. И ты шага ступить не сможешь, пока они не добьются восстановления памяти, а чем больше свидетелей, тем больше вероятность быть разоблаченной. — Доводы казались разумными, поэтому я лишь расстроилась. — Как тебя зовут, дитя? И… сколько тебе лет? Совершеннолетняя ли ты?
Я молчала, внимательно смотря на старца. Казалось, что если я назову свое настоящее имя, то навсегда потеряю независимость, отдамся на волю победителя. Но с другой стороны — что изменится?
