Разговор с отцом вышел очень схожим, и сердце Ары сжалось: прежде энергичный полный сил и планов мужчина за, каких-то пару месяцев превратился в собственную тень. Все чаще замирал прямо во время разговора на полуслове или на прогулке, как бы обращая взор внутрь себя и все меньше интересуясь тем, что происходит вокруг.
И Ара чувствовала вину… Нет, она не сожалела о том своем отказе маркизу. Она сожалела лишь о последствиях, которые это имело для ее семьи.
Горничную и камеристку Ара не взяла, сообщив, что Сесиль обещала ей своих, и, кажется, девушки приняли это на свой счет: укладывая чемоданы, они вздохами и взглядами всячески выказывали обиду.
Что они скажут в следующем месяце, когда получат расчет, потому, что отец Ары более не в состоянии выплачивать им жалованье? За ними последуют лакеи, младшие горничные, посудомойки, кухарка, экономка… Ара встряхнулась, не позволяя этим мыслям завладеть собой.
– Все ли готово? – обернулась она от окна.
– Да, мисс Эштон. И Джером уже подал экипаж.
– Хорошо.
Их верный Джером предложил ей руку, подсаживая в карету, и покачал головой.
– Вы уж не серчайте на старого ворчуна, мисс, но не следует вам ехать одной, хотя б Анну с собой возьмите. Она, конечно, дуреха, но, какая-никакая компаньонка в дороге…
Только такой заслуженный слуга, искренне любящий эту семью, при которой состоял еще его отец, мог допустить такую вольность без опаски наказания.
– Не волнуйся, Джером, – Ара спокойно улыбнулась старику, хотя на душе скребли кошки, – на постоялом дворе меня будет ждать экипаж Сесиль с горничной.
Дверца захлопнулась, карета качнулась, снимаясь с места, и застучала колесами по брусчатке. А примерно через полчаса булыжные мостовые закончились, сменившись сельской грязью. Указанный постоялый двор располагался примерно в часе езды от города. Ара откинулась на сидение и прикрыла глаза, усилием воли унимая дрожь и твердя себе: «Я все сделала правильно, я все сделала правильно…»
* * *
Они прибыли намного раньше назначенного времени, и экипажа маркиза еще не было на месте. В дороге набежали облака, и задул сильный ветер, раскачивая скрипучую вывеску, на которой был изображен золотой бык, тянущийся к кружке пива. Возницы кучковались, согреваясь элем и разговорами – судя по взрывам смеха, не совсем приличными, – пока меняли их лошадей, и проводили взглядами одинокую девушку. Ара плотнее закуталась в плащ и решительно направилась к крыльцу.
Джером наотрез отказался покидать ее, пока не прибудет экипаж мисс Сесиль, и Ара сказала, что в таком случае подождет его в комнате наверху.
