Ара не собиралась вести с ним светские беседы. Снова облачившись в плащ и шляпку, она застегивала пуговички на перчатках.
– Я очень устала, лорд Кройд, и с вашего позволения хотела бы вернуться домой.
Это не было просьбой: она просто сообщала ему, что уходит.
Подвезти ее до дома он, конечно, не предложил, да и Ара отказалась бы.
Направляясь к двери, она чувствовала странное… сопротивление, так, что приходилось прикладывать остатки сил на преодоление этого короткого пути. Словно между ней и маркизом теперь протянулась нить, и с каждым шагом, удалявшим Ару от него, нить натягивалась все сильнее, доставляя дискомфорт.
Стряпчий, склонив голову, открыл перед ней дверь.
– Помните, мисс Эштон, завтра в три по полудни на постоялом дворе «Золотой бык» вас будет ждать экипаж, – раздался за спиной негромкий голос маркиза. – И не советую менять решение в одностороннем порядке. Это может оказаться… крайне болезненно.
Ара на миг замерла, а потом, не оборачиваясь, вышла из кабинета.
Снаружи грохотал дождь, затягивая город пеленой, и в этом буйстве стихии девушке тоже почудился недобрый знак.
Проскользнув в дожидавшийся ее наемный экипаж, Ара буквально упала на сидение и прислонилась пылающим лбом к прохладному стеклу. Что же она натворила…
Ара почему-то думала, что, что-нибудь обязательно ей помешает… надеялась, что помешает. Разразится гроза и размоет дороги, или маменька заявит, что никуда ее не отпустит, потому, что именно сейчас у нее разыгралась одна из тех жутких мигреней, от которых отец предпочитал спасаться на встречах с арендаторами, когда те у него еще были, и только Ара может подавать ей сердечные капли и читать вслух…
Но несмотря на сырость из-за прошедшего накануне дождя, погода стояла ясная, а маменька, когда Ара, запинаясь, сообщила, что Сесиль пригласила ее на месяц погостить в своем поместье, обронила лишь:
– Ах, дорогая, чудесная идея, не забудь захватить парочку шалей. В этих больших старых домах вечно сквозняки…
И запахнув поплотнее на груди концы собственной шали, уставилась в окно, наблюдая за гуляющими и редкими экипажами.
Матушка Ары была из тех хрупких созданий, которые предпочитали большую часть жизни проводить на кушетке, кутаясь в теплую одежду и предаваясь меланхолии. Она даже подруг принимала полулежа, жалуясь на нескончаемые мигрени, нервы и приступы слабости. Впрочем, подруги охотно поддерживали эти темы, тоже не отличаясь особо крепким здоровьем…
