– Какое?
– Вы на месяц переселяетесь в мой дом. Не в этот, – добавил он, заметив, как она огляделась и нахмурилась. – Моей целью не является оповестить весь город, что вы живете у меня. В загородный особняк.
Девушка настороженно смотрела на него.
– В качестве кого?
– Моей гостьи.
– Переселюсь и… что потом? Что я должна буду делать в этом вашем доме, и, что ждет меня через месяц?
– Будете выполнять небольшие… задания. Или, скажем так, уроки. А еще отдыхать, гулять на свежем воздухе, вести привычный образ жизни, насколько это возможно, делить со мной трапезы, постель, а в конце указанного срока покинете мой дом. И акции вашего отца, вложенные в оставшиеся две фабрики, резко подскочат в цене, владельцы клуба принесут ему свои самые горячие извинения за досадную ошибку, как и арендаторы, а медь вернется в жилу.
За этим будничным перечислением девушка даже не сразу уловила главного. Уловив, не сдержала горькой усмешки.
А ведь на, какую-то долю секунды она почти поверила, что он действительно предоставляет ей выбор.
– Значит, несмотря на свое глубокое отвращение к бревнам, вы все-таки собираетесь принудить меня разделить с вами постель.
– Вы не поняли: я не буду вас принуждать. Вы сами этого захотите.
Мгновение-другое Ара пыталась осмыслить услышанное, а потом чуть не расхохоталась, хотя веселье было последним, что она сейчас испытывала. Девушка с вызовом вздернула подбородок:
– А если не захочу?
Маркиз слегка пожал плечами.
– Тогда через месяц просто уедете обратно домой, в лоно семьи, дела которой резко поправятся. Но вы захотите, мисс Эштон.
Сам факт, что она ведет с маркизом этот безумный разговор, не укладывался в голове. Но на кону было больше, чем ее бесчестье. Гораздо больше.
– И если я соглашусь жить у вас, вы обещаете, что не будете касаться меня?
– Такого обещания я дать, разумеется, не могу. Прикосновений не избежать.
Ара сделала глубокий вдох. Эта беседа, вся эта ситуация не умещалась в ее привычную картину мира, где практически единственным законным поводом для прикосновений между незамужними девушками и молодыми людьми являлись танцы на балах, а речи джентльменов отличались деликатностью и предупредительностью.
– Я имела в виду прикасаться ко мне, как мужчина к женщине, заставлять против воли.
– То есть трахать вас, иметь, заниматься любовью? – бесстрастно уточнил маркиз.
Ара сцепила зубы.
– Да.
– Как я уже сказал: только если вы сами захотите.
И снова пауза, в процессе которой Ара собиралась с духом на то, на, что внутренне уже решилась, а маркиз просто молча смотрел на нее.
