— Дни! — горестно воскликнул Шику. — Если бы дни! У нее выпали целые месяцы!
— Так оно и есть, — признал Билли. — Беда именно в этом. Как объяснил врач, физическая травма обернулась психологической. Селена забыла о самых тяжелых минутах своей жизни. У нее в мозгу будто что-то отключилось, словно защитный механизм сработал и — заблокировал все воспоминания, которые причиняли ей боль. Понимаешь?
— Воспоминания обо мне в первую очередь, мрачно сказал Шику.
— Но согласись, что в последнее время Селене приходилось совсем несладко — тюрьма, обвинение в убийстве, угрозы Аманды.
— Я знаю. — Шику понурил голову.
Она столько страдала. Она не показывала этого — но нервное напряжение было очень велико. И вот результат! Но что будет дальше, никто сказать не может. Она может все вспомнить завтра, а может, через месяц или через полгода, а может, и никогда…
— И обо мне тоже может никогда не вспомнить? — Шику крепился изо всех сил, чтобы не показать, какой удар на него обрушился.
— Шику! Я просто пытался тебе объяснить, в каком состоянии находится Селена. — Билли и сам не понимал, почему чувствует себя виноватым.
— А тебя это состояние устраивает, разве не так? — взорвался Шику.
— Что устраивает? — возмутился Билли. — Когда Селена вышла из комы, я был первым, кого она увидела. Я пытался сделать все, чтобы она вспомнила о прошлом, о том, что случилось… Рассказал о том, что пришлось ей перенести, о травме… Но она так ничего и не вспомнила. Улыбалась вежливо, и все.
— А за время… — Шику было трудно задать тот вопрос, который он собирался задать, но остаться без ответа на этот вопрос было еще труднее. — За то время, что она была рядом с тобой… между вами что-то было?
— Знаешь, Шику, я сделаю вид, что ты не задавал мне этого вопроса. — Билли скривил губы в иронической усмешке. — Вполне возможно, что я циник, но я не негодяй. Разве я могу обидеть Селену?
Шику стало стыдно.
— Извини… — устало сказал он. — Спасибо за откровенность. Спасибо за все, что ты сделал.
— Не благодари раньше времени, — вскинулся Билли, — я-то пока не потерял память и Селену люблю по-прежнему. Но воспользоваться положением — такого я себе никогда не позволю… Однако я всего-навсего человек и — не знаю, сколько еще выстою.
— Объявляешь войну? — прищурился Шику.
— Да какую там войну! — махнул рукой Билли. — Я был на настоящей, ничего там нет интересного. Называй как хочешь, но борись за ее любовь, пока можешь, потому что имей в виду — долго я не выдержу!
