— Надолго или нет, не знаю, — ответил Зека. — Но что с Селеной, это точно. Я видел, как они выходили из дома.
— Спасибо, Зека.
— Не за что.
Зека постоял на пороге и посмотрел, как Шику сел в машину. Он ушел в дом только тогда, когда машина тронулась с места.
Шику никак не мог уразуметь, что все это значило. Если взять самый невероятный случай: Селена и Билли в самом деле решили начать новую жизнь, спрятаться от суда и следствия, уехать куда-нибудь в Европу, то как мог не знать об этом зека? Билли бросил его одного на берегу океана так же, как Селена бросила его, Шику? Нет, такие дела не делаются с бухты-барахты. Они основательно продумываются. Вот если бы Шику нашел дверь запертой, а дом пустым, он еще мог бы предположить, что Билли продумал план побега и Селена на него согласилась. А так … Что-то случилось. Но что именно?
Шику решил проведать Аманду. Она тоже вполне могла быть замешана в происходящем. Не случайно Билли одинаково опасался тогда для Селены и тюрьмы и свободы…
Шику подъехал и увидел темный дом. Горело только одно окошко — спальня Аманды. Может, оно и к лучшему, что он застанет ее одну.
Шику вошел и, не зажигая света, поднялся на второй этаж: здесь все ему было знакомо, он мог пройти по этому дому с закрытыми глазами.
Аманда лежала на кровати с полузакрытыми глазами. После приступов истерической деятельности, когда она могла взять любого за горло, смести все преграды на своем пути, у нее наступало бессилие, она пребывала в прострации.
Победа над Селеной далась ей совсем не так легко, как она хотела изобразить. Можно было даже сказать, что победу одержала дона Камила. Но дело было сделано и теперь Аманда отдыхала. Появление Шику было достойным завершением задуманного, долгожданным плодом ее непрестанных усилий.
— Как ты мне нужен, Шику, — произнесла она едва слышно, и слабая улыбка тронула ее бледные ненакрашенные губы, — мне так страшно! Я совсем одна! Даже мать, моя собственная мать меня бросила. Никогда я не чувствовала себя такой слабой, такой беззащитной …
— Ты слабая? Ты беззащитная? Тебя ли я слышу Аманда? — Шику иронически поглядывал на распростертую на постели молодую женщину.
Подчеркивая свою слабость, Аманда приняла самую соблазнительную позу.
Но телесная страсть Шику давно перегорела. А душевная привязанность? Сочувствие?
За годы совместной жизни он узнал цену и этой слабости. Она наступила после припадков бешенства. Когда-то он жалел Аманду, — пугался чуть ли не до тошноты, до сердечной боли, но теперь знал: она его просто-напросто использовала, и не спешил бросаться на помощь. Если ему и было чего-то жаль, то совсем другого: он жалел, что столько лет он плясал под эту фальшивую дудку …
