Только не подумай, что я тебя не любила. Нет, я с тобой не притворялась. С таким мужчиной, как ты, притворяться не приходится.
С Билли у меня все по-другому, он, конечно, тот еще мерзавец, но любовник бесподобный. Мне нужно было добиться того, чтобы он понял мне цену и приревновал. Я своего добилась. Ты мне очень помог. Спасибо тебе. Не считай, что я тебя использовала. Я с радостью осталась бы с вами двоими. Но здесь меня могут загрести и посадить на много лет. Кому этого хочется? Не мне, это точно! Билли мне обеспечит жизнь такую, какой мне всегда хотелось. А ты найдешь себе женщину, которую будешь любить. Не сердись. Целую. Селена».
Письмо выпало у Шику из рук. Он стоял и не понимал ровно ничего…
— Ты понимаешь, что воспитала гения? Всемогущего гения? — спрашивала Аманда Илду, гордо откинувшись в своей инвалидной коляске.
— Ты имеешь ввиду себя? — уточнила насторожившаяся Илда.
Она знала, что подобные приступы мании величия у ее бедной девочки наступают либо после того, как она сделала очередную глупость, либо перед тем, как она собиралась ее сделать.
— Что за идиотский вопрос! Разве есть тут кто-нибудь умнее меня? — Аманда снисходительно посмотрела на мать. — Ты бы только посмотрела на нее, на эту деревенщину Селену! Да она готова была мне пятки лизать! Но я потребовала Шику. Он был и останется моим! На этот раз она это поняла. Больше она не будет стоять у меня поперек дороги.
Илда внимательно посмотрела на дочь, подошла, взяла ее за руку.
— Аманда, милая, а тебе не кажется, что ты находишься в состоянии бреда? Безумия? Я не знаю, каким образом ты добилась того, что Селена ушла с твоей дороги. Я просто боюсь думать об этом, потому что это наверняка что-то страшное. Но разве ты не понимаешь, что Шику к тебе никогда не вернется? Что бы ты не делала, Аманда, — поздно! Он ушел от тебя, и обратной дороги нет.
Аманда вырвала свою руку.
— Я не желаю слушать твои глупости. Шику — мой, и это должны зарубить себе на носу все: и он, и ты, и Селена! Если мне понадобится, я не остановлюсь ни перед чем. Так что моли Бога, чтобы все мне были послушны!
С этими словами Аманда выехала из комнаты, а Илда присела на диван, крепко сжимая виски руками. Из груди ее вырвалось рыдание. Она уткнулась лицом в диванную подушку и разрыдалась.
Она была в отчаянии. Она не знала, что ей делать.
После слез стало легче. Она лежала на диване, смотрела, как спускается куда-то за море алый солнечный шар, и вспомнила тот вечер, когда пришел Тиноку и положил ей на руки спеленатого ребенка.
