— А можно попробовать? — Яна вдруг посетила странная мысль. — Есть краска?
— Умеешь рисовать? — Криста округлила глаза.
— Не уверен, но я попробую на не очень заметном куске, где-нибудь в углу, — он ждал реакции, наблюдая за задумавшейся девушкой.
— Хорошо, — она кивнула. — Сейчас притащу баллончики и респиратор. Дышать этой дрянью лучше не надо. Если всё пойдёт хорошо, закончим вон тот кусок.
Криста указала рукой в правый угол одной из стен. Башни небоскрёбов там были только несмело набросаны, а сияющая в небе над этими башнями звезда пока была тусклой и больше похожей на бледную Луну. Криста быстрыми шагами взбежала на металлическую сетку платформы, служившей здесь условно вторым этажом, и принялась рыться в ящиках. Её ворчание доносилось сверху, и она явно торопилась. Ян поискал глазами Вильяма, который теперь рассматривал детали, разложенные на полу, но решил, что поговорит с ним потом, если вообще нужно будет.
— Вот! — Криста пихнула Яну в руки коробку, в которой брякнули баллончики. — Я как раз хотела Нейтану показать! — её глаза светились радостью.
— Надеюсь, я ничего не испорчу.
После этих слов в Яне поселилось сомнение — вдруг воспоминания о рисунках и проектах просто случайность и сейчас он устроит девушке каляку-маляку?
— Да брось. Если что, я тебя остановлю! — она подмигнула. — Я начала рисовать, когда видела Нейта в последний раз… Где-то полгода назад, а может и больше. Я говорила ему, что хочу нарисовать здесь, и мы договорились, что в следующий раз он обязательно увидит уже картину.
Криста посмотрела на Яна внимательно и как-то тоскливо. Удивительно, насколько быстро меняется у неё настроение. Он прерывисто вздохнул и кивнул девушке. Сейчас она выглядела ещё притягательней. Может, попробовать перетянуть её внимание на себя? В конце концов, киборг ей не муж, вернувшийся из ссылки.
— Не переживай ни за что и начинай, — Криста протянула ему респиратор.
— Понял, — Ян улыбнулся, стянул с себя визор, чтобы не «запшикать» его нечаянно и натянул маску.
Первая линия, очерчивающая небоскрёб, получилась неуверенной, слегка толще, чем должна быть. Ян перехватил баллончик поудобнее и провёл вторую линию, которая уже была больше похожа на то, что он себе представлял. Интересно, был ли он городским уличным художником? Или, может, просто грёбаным вандалом, пишущим «хуй» на каждом удобном заборе? Линии получались всё увереннее. Он точно знал, когда баллончик нужно отвести подальше от стены, когда наоборот. Он точно понимал, какие нажатия на клапан делают цвет гуще, или линию толще. Ян бросал взгляд на яркую нейтронную звезду с распечатки, брал один баллончик, затем другой — уже точно представляя, как сделать цвет правдоподобным. Это затягивало. Гипнотизировало так, будто в голове звучал шаманский бубен, и над этой самой головой разливается Северное Сияние, вспыхивая изумрудным, жёлтым, белым…
