Неудивительно, что первую же сессию я завалила. Хоть и зубрила билеты каждую свободную секунду, все равно не сдала три предмета. Но тогда я собралась и все пересдала, а вот вторая сессия стала для меня последней… И сейчас я стояла на остановке в ожидании автобуса, и горько плакала, размазывая слезы по лицу. От несправедливости хотелось просто выть, но что я уже могла сделать?
Сначала доеду до конечной, там подожду электричку — и привет, родной поселок. Кончилось мое житье в Москве. Не знаю, что я, Соня Синицына, скажу маме, как посмотрю ей в глаза. Да, не прогуливала учебу просто так, работала, но все равно стыдно. До жути стыдно перед ней… Она ведь надеялась на меня, а теперь? Теперь я с позором возвращаюсь домой.
Хорошо, что хоть на остановке оказалось пустынно, и я ревела, не боясь, что меня кто-то увидит и бросится утешать. И так на душе было тошно…
— Девка! Ты! Сюда иди! — послышалось за спиной хриплый голос. — Ты глухая что ли? Обернись!
Комок слез моментально застрял в горле. Я так торопливо вытираю соленые дорожки, словно меня за преступлением как минимум застали. Верчу головой, но абсолютно никого рядом нет. Только в отдалении люди стоят, а голос слышался совсем рядом.
— Назад посмотри. Да быстрее! — зло прорычали сзади.
От угрожающих ноток сердце ушло в пятки. Быстро разворачиваюсь. В руках у меня упакованная под завязку вещами сумка, так что в любую секунду я готова треснуть обидчика, если он нападет и сбежать. Но позади никого не оказалось. Шагах в трех от меня была обычная многоэтажка, но рядом с ней людей не было видно.
— Я здесь, — явно теряя терпение, пробасили сверху.
Поднимаю глаза и сталкиваюсь взглядом с мужчиной. Окна первого этажа располагаются непривычно высоко, поэтому приходится задрать голову, чтобы рассмотреть его. Какой-то весь перепачканный, всклокоченный…
— Это вы мне? — переспрашиваю я удивленно и тут же испуганно прижимаю ладонь ко рту, когда понимаю, что мужчина вовсе не испачкан в грязи, как показалось сначала. Его лицо и одежда практически полностью залиты кровью!
— Тебе, — сквозь зубы шипит он, — сюда подойди.
— Я сейчас скорую вызову, — обещаю я, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота и меня начинает трясти. Только бы в обморок не грохнуться, ему же помощь нужна!
— Не надо, — с его губ срывается болезненный стон, но он тут же берет себя в руки и говорит твердо, — Времени мало. Руки выстави вперед.
— Зачем?
— Делай, как я говорю! — рявкает он и я испуганно на автомате выполняю приказ.
