- Ща буду – пообещал я и вернул передатчик на пояс.
Ожидаемо. Сначала доступ в арсенал, а затем, пока никто ничего не спер, немедленно доставить все барахло владелице.
Как она сказала?
Ты будешь вознагражден…
Сплюнув кровью, я глянул на сгибающегося под тяжелым контейнером Хорхе и пробормотал:
- Да. Вот так сука и рождаются легенды про фей, драконов и героев.
- И про волшебниц, сеньор! – прохрипел бывший советник, мотнув головой в сторону стены.
- Могильщица – усмехнулся я, даже не обернувшись.
Я давно заметил эту троицу. Мокса Куидди и два ее лучших бойца. Тот, что был на стене с дальнобоем и тот, что прятался в клумбе. Пусть смотрят. Думаю, сегодня вечерком смотрительница кладбища явится на переговоры.
- Лид! А оружейные точки в стенах? Дохлые АЗАС…
- Выламывайте все, что сможете! Когда мы вернемся сюда в следующий раз – здесь уже ничего не будет! – рыкнул я, приваливаясь спиной к дверце машины и доставая из кармана разгрузки моток пластыря и тюбик медицинского клея – Эти кладбищенские заберут все, что мы оставим.
- Мы заберем все – с холодной уверенностью прогрохотал Каппа, когда его глефа выбралась наружу, с легкостью таща серый пластиковый короб – Я… я получил новый урок, лид.
- Ага – кивнул я, косо глянув на обугленное правое плечо его экза.
- Этот опыт был… волнующ.
- Ага.
- Если то, чего ты не знаешь или не понимаешь, лид? Твой опыт поражает… Я служил. Я воевал. Но я не знал способы обезвреживания АЗАС.
- Чего я не понимаю или не знаю?
- Да.
- Есть такое.
- И что это?
- Обычная мирная жизнь – усмехнулся я, глядя, как клей заливает кровоточащую дыру в ладони – Мирная работа, ждущие дома детишки, любящая жена, встречающая у порога, горячий ужин на столе, пятничные пивные посиделки с друзьями.
- У меня все это было. Но…
- Но?
- Но я все это забыл. Мне стерли память. Не осталось почти ничего.
- Вот видишь – я насмешливо оскалился – Ты забыл про семью, а я все еще помню про способы уничтожения АЗАС. Так кто из нас в проигрыше, Каппа?
- Ты, лид. Если не оставил после себя детей… ты канул в прошлое и пропал.
- Ого… да мы задумались о сентиментальном прошлом. Совсем дерьмово. Мы начинаем раскисать – подытожил я, переводя взгляд на едва видимую далекую вершину исполинской опухоли – Мы начинаем задумываться, становимся мягкими. Нам срочно надо уколоться, боец.
- Да, лид.
- Ускорься.
- Да, лид.
