…Сашка совершенно не понял, как и откуда появился Художник. («Тут даже и Козя не поможет разобраться,— подумал Сашка,— разве что Саша Бирюков с его буйной фантазией попытался бы объяснить, да когда ещё с ним встретимся?») Художник сделал кистью первый мазок, и внизу что-то вспыхнуло. Твари-тени исчезли…
Утро поленилось обозначать себя солнечными лучами или хотя бы оптимистической полоской на горизонте. Просто грязная вата низких облаков за пару рассветных часов превратилась из беспросветно-чёрной в беспросветно-серую, а зарево факелов с химзавода поблекло, добавляя теперь лишь немного красно-рыжего тона в тусклые цвета западной части неба.
Выйдя из дежурки и глянув вверх, Воронков отметил про себя факт наступления «светлого времени суток», согласно должностной инструкции выключил прожектора и обесточил осветительный щит. Эти привычные действия заставили его наконец-то вспомнить о начальстве, о своих обязанностях, и вообще о том, что он на работе.
В слабеньком свете занимающегося дня следы ночных событий стали ещё более заметными, и никакая уборка не смогла бы их скрыть — да и чем убираться-то, бульдозером? Или сбегать до аэропорта и одолжить там «Ураган» со списанным реактивным двигателем, который полосу чистит? Делать было нечего, Сашка пошёл к подъезду управления, и вытащил из-под карниза второго справа окна ключ.
Внутри здания было пусто, тихо и спокойно. Воронков зашёл в предбанник к директору, сел на секретарское место (на самом деле должность секретаря сократили уже два года назад), вытащив из стола лист бумаги, написал слова «Объяснительная записка…» и задумался. Ну что он сможет объяснить? Да и вообще, так ли это нужно — объяснить? Главное, чтобы бумажка была написана и подшита, а что в ней написано — дело шестнадцатое.
И вскоре под его пером родился дайджест производственного романа о полезности соблюдения техники безопасности и вреде несоблюдения оной. Скупым и суровым слогом, с соблюдением всех правил канцелярского новояза, в романе описывалось, как в процессе работ сварочно-ремонтных произошло возгорание остатков топлива органического (отрицательный пример), каковое было ликвидировано собственными силами при помощи штатного песка и огнетушителя углекислотного (положительный пример). В заключение Сашка признавал свою вину и брал на себя обязательство добровольно возместить стоимость погибшего топлива и испорченной тары (бочка железная БЖ‑300 б/у) по остаточной балансовой стоимости. То есть, поправился он, «стоимости балансовой остаточной».
