Ощущение близкой неизвестной опасности взвинчивало нервы, заставляло чаще биться сердце и почти желать встречи с врагом. Каким? А плевать, лишь бы закрыть вопрос раз и навсегда. Сашка попробовал представить что-нибудь особенно гадкое. Ну, вроде массированного парашютного десанта «чужих». Не получилось. Не стыковалось такое в его голове с реальностью. Никак. Зато ярко и без спросу вообразился сначала обурелый от безделья ментовской патруль, непонятно зачем забравшийся в эту глушь и случайно накрывший его с той стороны ограды светом фар (очумелые морды, один подавился сосиской в тесте, другой не глядя пытается нашарить на заднем сиденье автомат — ещё бы, при виде такого-то прикида), а затем и нечто вовсе противоположное — тормозящий у ворот чёрный монстровидный джип с братвой, которым взбрела в голову чудная идея спрятать свежего жмурика в отстойнике (бритые тугие загривки, кожаны, стылые глаза живодёров, калаши на коленях). Дальше воображение совсем разыгралось и, перепутав всё в яркий калейдоскоп, живо нарисовало Сашке настоящий боевик с фрагментарно непоследовательным сюжетом. Все стреляли во всех, а он всем мешал, но был неуловим. Словно идиотский персонаж комикса, какой-нибудь кретинский «ниндзя-роллер», он крался во мраке, ускользая от беспомощных преследователей и в свою очередь метко их расстреливая из засады. В итоге раздолбанная милицейская пээмгэшка взорвалась от точного попадания, роскошный джип врубился в мачту с прожекторами, а его груз каким-то образом всё же попал по назначению. Оказавшись в отстойнике, труп вдруг очнулся и пьяно заголосил под аккомпанемент красочных взрывов…
Стоп! Сашка даже головой потряс. Что это с ним? Бред какой.
Хватит с него и реальных приключений, чтобы ещё и фантазировать на эту тему. Да к тому же так лихо. Ссориться что с бандитами, что с представителями власти, какими бы придурками они ни были — дело неблагодарное. Держаться от них по возможности подальше — не худший жизненный принцип. У именуемого социумом мира людей много более-менее обособленных граней, и ни один разумный человек не будет стремиться без веской причины выходить за привычную грань. Превратившись из биологической в социальную, эволюция человека создала новые, социальные разновидности ареалов обитания этакие параллельные жизненные пространства. И стоящий рядом в автобусе человек может оказаться столь же далёким от тебя, как какой-нибудь гуманоид. А уж стражи порядка точно всегда были для Сашки чем-то запредельно чужим и небезопасным. Собственная система нравственных императивов вполне его устраивала, и мысль, что кто-то считает себя вправе навязывать ему другую, чужую и мёртвую, казалась Сашке по меньшей мере дикой. Это всё равно, что заставить здорового человека пристёгивать себе протезы и пользоваться костылями. С какой стати?
