«Кто же это меня так нежно, а? Улица как была пустой, так и есть…»
Держась за голову, он огляделся. Одна-единственная фигурка удалялась по тротуару лёгкой танцующей походкой. Стройная, вернее даже хрупкая девушка в ослепительно-белом брючном костюме. Ну не она же его швырнула на четыре метра как котёнка за шкирку — всё же восемьдесят кило с копейками!
А девушка неожиданно повернулась, плеснув волной длинных бледно-серебристых волос, какие бывают у альбиносов, сверкнули в улыбке — или усмешке? — между алых губ белейшие зубы, и она скрылась за углом, оставив после себя ощущение какой-то нереальности.
Сашка сплюнул. Мистика, блин! Мираж. Не может быть, чтобы это она его вытащила, как не может быть в этот серый и промозглый день такого чистого белого цвета.
Ближайшим местом, где можно было почиститься и привести себя в порядок, оказался автовокзал, и Сашка направился туда. Дежурный сержант милиции с профессиональным вниманием глянул на вошедшего в кассовый зал гражданина — грязного, в порванной куртке, с ободранным лицом и со следами крови на руке. Воронков представлял несомненный интерес для блюстителя закона. Однако видя, что человек идёт вполне трезвой походкой и явно направляется к туалету, сержант решил повременить с задержанием, поняв, что это не нарушитель, а уж скорее потерпевший. Но лезть выяснять, что случилось, милиционер тоже не стал: коли этому малому нужна помощь, то сам подойдёт, а не подойдёт — так оно и спокойнее.
Горячей воды не оказалось, но она Воронкову была и не очень-то нужна. Синяки, ссадины и кровь, просочившуюся из-под пластыря он смочил и оттёр холодной, потом той же холодной водой попросту умылся и, осмотрев куртку внимательно, понял, что на самом деле зашить её будет несложно.
«Не так уж всё и плохо…» — заставил он себя усмехнуться, плеская бодрящую водичку на лицо. Но возбуждение уже прошло, рука, за которую его выдёргивали из-под колёс чёрной машины, болела всё сильнее, и ощущение того, что начиная со вчерашнего вечера всё идёт как-то наперекосяк, не проходило. Дурацкая драка и не менее дурацкая история со спасительницей-блондинкой, то ли реально мелькнувшей рядом, то ли привидевшейся, вместо полагающихся кругов в глазах, всего лишь были продолжением неудач, начавшихся вчера после смены. Словно город, тайную сущность которого Сашка раскрыл своими размышлениями за пишущей машинкой, начал мстить своему разоблачителю.
«Ну вот и объяснение придумал, прямо хоть ещё один идиотский фильм снимай! Или роман фантастический пиши — не хуже любого другого, кстати, выйдет… Но коли так,— раздумывал Сашка поднимаясь обратно в зал,— коли так, то надо из города сбежать. Например, в Прибрежное, к дяде Сене, мол, про Джоя рассказать. Хотя с дядей Сеней просто: ноль семь портвешка прихватил — и никакого другого предлога не надо! Посидим до вечерка, а там и домой. Или у него заночую, тоже идея не плоха. А псина перетерпит вечерок, ничего с ней не сделается. Хотя, если бы дело шло в романе, то город бы меня просто не выпустил. Только ребятам рассказывать не надо — Рыжий со смеху ведь и помереть может…»
