Что за вздор?!
— Я взяла ее из обеденной зоны для персонала, — сдерживая за стиснутыми зубами негодование, вызванное грубой реакцией Некрасова, пояснила я.
— То есть, это чья-то кружка? — медленно протянул он, отстраняясь от спинки и вонзаясь в меня испепеляющим взором. — Чужая кружка оказалась на моем столе? — заговорил, еще больше растягивая слова. Согнул руки в локтях, перенес центр тяжести на ладони, которые по-прежнему покоились на столе. Он будто готовился к прыжку. — Кружка, которая может принадлежать человеку с герпесом или еще черт знает с чем? — голубые глаза, метающие в меня молнии, резко сузились. — Ты адекватная?
В чьей адекватности и стоило сомневаться, так это в его!
— В моей медицинской книжке указано, что на все сто процентов, — выдавив улыбку, парировала его крайне нелепое обвинение.
Помни, зачем ты здесь, Ася.
Я не должна допустить того, чтобы в первый же день, не поработав и часа, вылететь с позором из-за ругани с начальством. Белова меня точно за это не похвалит.
— Мне очень жаль, Борис Дмитриевич, — проглотив жажду отмщения за свою уязвленную гордость, я смягчила голос и взяла со стола кружку-человека-с-герпесом-или-еще-черт-знает-с-чем. — Если бы я знала, что вы такой… взыскательный, — гадкий придира, — к подобным вещам, то подобного казуса не случилось бы. Понимаете, сегодня мой первый день. Я ужасно волнуюсь, потому что ничего и никого здесь не знаю. Меня не предупредили о ваших взаимоотношениях… с посудой, поэтому еще раз приношу извинения.
Некрасов казался удовлетворенным этим пропитанным фальшью раскаянием. Он упивался своим хозяйским положением настолько, что не заметил откровенно издевательской нотки, звучавшей в моей интонации.
— Ладно. Ты милашка, так что на первый и единственный раз прощаю.
— Благодарю, — выдавила кислую улыбку, сжимая пальцами злосчастную кружку.
Да я бы не поленилась перерыть какую-нибудь ближайшую помойку, чтобы стереть с безукоризненного лица плейбоя надменность!
— Вылей эту гадость, — небрежно махнув рукой, велел Некрасов и отвернулся к тонкому компьютерному монитору с логотипом «Apple». — Налей кофе в одну из тех чашек, — указательным пальцем подсказал направление.
Я проследила за жестом босса. Он показывал на журнальный столик с двумя полочками, заставленными роскошным набором чайного сервиза: фарфоровые блюдца, кувшин и миниатюрные чашечки голубоватого цвета с золотым затейливым узором.
— Я пью только из них, — проговорил мужчина, вдалбливая информацию в мою память размеренным отчетливым голосом. — Будь аккуратна. Это эксклюзивная работа «De Lamerie», за которую я отвалил кучу денег. Сломаешь — век не расплатишься.
