А Москва оставалась еще в кольце врагов. Дивизия Чапаева без боя взяла станцию "Лосиноостровская" и гнала перепуганных милиционеров до Метро Бабушкинская, которое тоже бы взяли, но испугались турникетов.
В Перловке, на северо-востоке, прямо у МКАДа, верные старому правительству войска попытались остановить продвижение красных на север, но дрогнули, как только увидели на МКАДе людей в лаптях, похожих на бомжей, и распевающих во все горло знакомые до страха слова "Чтобы с боем взять Перловку, белой армии оплот".
К началу февраля все было кончено. В кремле большевики собрали всех лидеров современных партий, перед которыми выступил Ленин.
- А кто у нас тут, батеньки, кадетами из вас будет? - с историческим прищуром покосился он на представителей партии "Единая Россия", в рядах которой тут же зашептались, определяя свою политическую ориентацию.
- А эсерами кто у нас станут? - продолжил Ильич, - Вот вы, товарищ Зюганов, нашу линию примите, или уклон возьмете? Так добром революцию не делают, моим именем столько прикрывались, а в музеях пулеметы заржавели. В деревнях народ одними сникерсами питается, богачи страну разобрали, а мы ее от этого рабства для Чубайсов что ли освобождали?
Анатолий Чубайс гордо звякнул наручниками и поднял на Ленина глаза:
- Мало я вашему Мавзолею, видимо, свет отключал, да попадись вы мне, в августе 1991 года, так....
- С контрами и разговаривать нечего! - перебил его вождь мирового пролетариата, - Мою лампочку Ильича отобрал, все лампочки в моей стране на свой карман отвинтил. Еще Маркс говорил, сейчас не помню что, но как только вспомню, велю расстрелять.
В этот момент с места подпрыгнул Борис Немцов, на руке которого камнем повисла Хакамада:
- Владимир Ильич, мы ваше правительство, конечно, не признаём и никогда не признаем, но ответьте, Путин-то где?
- Что, ребятушки, спохватились, думали, я царя второй раз в Свердловск в Епатьевский дом повезу? А вот вам дудки революционные, мы его в Германию оправили, в моем бывшем опломбированном вагоне, у него там Канцлер знакомый живет.
В зал при этих словах запустили журналистов, которые наперебой загалдели:
- Будет ли продолжаться первая мировая война с Германией?
- Отмените ли вы Брестский мир?
- Есть вероятность, что вместе с красными встанут из могил и белые?
Владимир Ильич не привыкший к такому поведению журналистов на несколько минут потерял речь и отозвался не сразу:
- Архиважной для нас задачей остается борьба за счастье простого народа, потому весь непростой народ нам придется снова расстрелять! - и тут же покосился на журналистов и представителей других партий.
