− Это пусть Асик рассказывает, какие билеты и какие постели. Да ладно. Пусть молчит. Какой теперь Египет? Поступим так, любимый муж и близкая подруга. Асик, верни мне пантеру, скарабея, Анубиса − и я уйду. Некоторое время мне надо побыть одной. Поговорим позже, если я вообще захочу это обсуждать.
− Какую пантеру? Какого скарабея? − весьма натурально удивился Асик.
− Ночью ты забрал у меня пантеру и скарабея, которых я привезла из Египта. Верни. Прямо сейчас. Я жду.
− Асик, верни, если взял, − распорядилась Ира.
− Да не брал я никаких животных! − взорвался Асик. − Вы обе с ума посходили! Я не понимаю вас и понимать не хочу.
У мужа внезапно созрело некое новое решение, он ринулся ко мне со словами «Полина, подожди» и крепко схватил за руку.
Он сбивчиво говорил и говорил, но я больше не слушала.
Я пристально разглядывала его пальцы.
Вчера я обратила внимание на идеальный маникюр Асика, который невозможно так испохабить всего за несколько часов. Сейчас у Асика были неаккуратные, обглоданные, как и всегда, ногти.
Чтобы так испортить идеальные ногти, их надо месяц грызть без остановки.
− Асик, отдай Полине пантеру и этого… как его? Анубиса тоже отдай, − как заведенная, повторяла Ира тоном строгой мамочки.
− Ничего не надо, − пробормотала я.
Попятилась к прихожей, спешно подхватила сумку, куртку и вылетела из квартиры.
Я несколько часов бесцельно колесила по городу, попадая то в одну пробку, то в другую. Я всматривалась в лица людей в соседних авто и не могла поверить, что они живые, настоящие. Они казались мне нарисованными на стеклах. Я всерьез испытывала искушение выскочить из машины и дотронуться до ближайшего водителя или прохожего, заговорить с ними, чтобы убедиться в реальности. Неужели они способны страдать так же, как я? Возможно, их тоже предают − неужели? Я сочиняла для лиц на стекле истории, помещала в разные обстоятельства, которые заставят из кричать, плакать, лупить кулаками по стенам и сделают реальными. На улице стемнело. Вспыхнула вечерняя иллюминация,окончательно превратившая мир вокруг меня в цирк теней.
Мне все еще было больно, но эти переживания отходили на второй план перед другой проблемой.
Моя реальность разделилась на две версии. В одной версии Ира и Асик бесстыдно резвились в нашей супружеской постели. Во второй я бросалась на шею Асику, или даже вовсе не Асику, а к другому Асику, который забрал у меня пантеру и скарабея. Можно было взглянуть иначе − тот Асик, который сейчас с Ирой, и есть другой Асик, нереальный, плод больной фантазии. А мой настоящий муж, моя каменная стена и спасение от всех невзгод, сейчас честно собирает информацию о сувенирах. Тогда почему я не могу позвонить ему? Что мне мешает?
