Вдруг невидимый кинжал взрезал поверхность воды, как натянутый шелк. Воды затрещали и расступились по срезу. Яхта со всем ее содержимым − утварью и пассажирами − дрогнула, просела, а потом ухнула резко вниз в образовавшуюся расщелину.
В полете яхта и люди, как при взрыве, разлетелись в разные стороны. Мы понеслись вниз по световому тоннелю, через обратившуюся в пыль воду и колючий песок.
Когда мы рухнули на дно, свет мгновенно погас.
Снова вода. И здесь вода. Опять прохлада и озноб.
Постепенно темнота вокруг нас стала рассеиваться. Косые фрагменты света, источник которого я не могла определить, падали в воду. Наконец, мы смогли различить лица друг друга и на диво целехонькую яхту. Судно мирно покачивалось на воде в некотором отдалении от нас.
− Никого не потеряли? Все живы? − услышала я тревожный голос доктора Гаяза. Он барахтался неподалеку и, обнаружив меня, просиял от радости.
− Сейчас разберемся, все живы или не все, − буркнул Кирилл, подплывая ко мне. − Ты как?
− Нормально. Удар какой-то мягкий, как об вату. Я думала, мы планету насквозь пролетим, убьемся. Я слышала, если удариться об воду, можно и коньки отбросить. Вода сладкая.
− Вода сладкая, потому что она грязная. Выплюнь. И держись рядом.
− Кровь грешников, − замогильным голосом возвестил Сефу. − Это не вода. Кровь грешников!
Его голова торчала над водой в паре метров от меня.
− Кровь?! Ой, нет! Тьфу, тьфу! — запаниковала я, отплевываясь. Глотать кровь грешников я не подписывалась.
− Не слушайте. Он шутит. Мы в подземном Ниле, − успокоил доктор Гаяз. − Мы вошли в Дуат! Мы это сделали, друзья! Мы совершили то, что не удавалось никому.
Он нервно хихикнул. Никто не разделил его радости. Доктор тянул подбородок и усиленно перебирал в воде руками, будто собрался из нее сбить сметану. Похоже, пловец из него был никакой.
− В воде могут быть змеи. Плывем к яхте, − Вазир Гаяз с удвоенной силой заработал руками.
− Значит, Дуат − это, как говорит доктор Гаяз, концепция? − проворчала я. − Ничего себе концепция. Как только живы остались? По-моему, все очень реально, а не концептуально.
Слабый свет позволял рассмотреть окрестности. Мы находились в широкой темной реке, запертой между каменными стенами. Взобравшись на палубу, мы некоторое время переглядывались и осматривались – нет, мы не потеряли ни людей, ни оружие. Все целы, все здесь, взъерошенные и промокшие, с сумасшедшими глазами, растерянные и потрясенные, но живые.
− Мы перед вратами Дуата, − торжественно возвестил Сефу, вскинув руки над головой. − Слышите? Ваши сердца готовы принять Дуат?
