Искры перестали кружиться, превратившись в огоньки множества свечей, расставленных вдоль стен вперемешку с фигурками, маленькими деревянными болванами, которым кто−то начал придавать человеческие черты, да бросил на полдороге.
Рядом женщина резко и зло заговорила на арабском. Ей отвечали мужские голоса − сначала пренебрежительно, но потом, под напором ее скороговорки, растерянно. Женщина присела рядом со мной:
− Эй, русская, ты жива? − знакомый голос.
Рахема, это она! Постанывая, я повернула голову. Я не сразу узнала девушку без формы медсестры. Теперь на ней были коричневые узкие штаны, простое бежевое платье с длинным рукавом и свободно уложенный вокруг шеи голубой шарф.
− Где мы? − рот словно набили ватой. Так сложно шевелить языком, произносить слова, а выплюнуть вату нет сил.
Она не стала объяснять. Она попыталась меня поднять − не без успеха, руки у девчонки были сильные. Не иначе в своей больнице натренировалась, перетаскивая с места на место пациентов.
− Вставай! Можешь идти сама? Лучше сама, а то они тебя потащат. Они с женщинами не церемонятся. Бросили на холодный пол, звери. Чтоб их шайтан забрал.
− Зачем вставать? Я умерла?
− Не в этот раз, не спеши, − Рахема помогла подняться и крепко обхватила за талию, забросив мою руку себе на плечо. − Сейчас хлороформ отойдет, и станет легче.
− Хлороформ! Вот сволочи, − простонала я. − Что за фигурки повсюду?
− Ушепти, те самые. Так здесь пытаются запутать богов, чтобы они не нашли к нам дорогу.
Подпирая друг друга, мы стояли перед выходом на узкую лестницу, которая вела куда-то вверх. Рядом мялись два громилы в черных штанах и таких же рубашках, наглухо застегнутых. Не помогали, но вроде и мешать не собирались.
Рахема права − вроде стало легче. Гамбургер, который я слопала на ужин, перестал проситься на волю. И огоньки перед глазами больше не кружились, не дрожали, они выровнялись, лишь изредка и тепло кивая мне, как доброй знакомой.
− Разве бандиты не боятся браслета Маат? − слова давались с трудом, приходилось тщательно выговаривать каждое.
− Боятся, не волнуйся, − успокоила Рахема.
− Почему же тогда меня побили?
− Тебя не побили, ты спишь. Владельца браслета Маат нельзя убить и покалечить. А усыпить можно. Вот тебя и усыпили.
− Недоработка! − запротестовала я. − Не продумали ваши боги до конца с этим браслетом.
− Тебя не спросили! Молчи, не зли охрану. Шевели ногами, а то я сейчас упаду. Ты совсем не пушинка, − Рахема упрямо тащила меня по лестнице.
