− Ладно, − произнес он, наконец, бодрым тоном. − Все было круто, правда. Весело прокатались. Теперь будет что вспомнить. Друзья мне не поверят. Скажут, что такое бывает только в кино. Спасибо. Удачи тебе.
− И тебе удачи.
Мы глупо пожали друг другу руки, и я быстро выдернула свою. Если продолжения не будет, зачем прикипать к человеку?
Он перешел на другую сторону улицы, где припарковал автомобиль. Внезапный порыв ветра протащил по улице горсть-другую песка, должно быть, с пляжа. Почему-то защемило сердце. Кирилл с минуту постоял около дверцы, приоткрыв ее. Затем неожиданно захлопнул, бегом вернулся назад, и, опередив меня, нажал кнопку звонка на двери.
− А как же твои планы и неотложные дела? − иронично поинтересовалась я. − На самолет и в Питер, подальше отсюда?
− Ну… Я подумал, как же так? Я не узнаю, чем закончилась твоя история. Еще, если честно, не хочу тебя оставлять один на один с толпой восточных мужчин. Ты не производишь впечатления крутой, сильной женщины, которая на ходу останавливает коней и тушит горящие избы.
− Нет, произвожу, − упрямо возразила я.
− Ни разу не произвела, − улыбнулся в пространство Кирилл.
В этот момент дверь открылась.
Нас любезно приветствовал сам доктор Вазир Гаяз. Я сразу узнала его. Именно с этим импозантным щеголем я встречалась в кофейне в Москве. Похоже, доктора Гаяза поразила форма медсестры. Его ухоженные пышные брови неконтролируемо поползли вверх.
− Не знал, что вы работаете в Найл Госпитале, − заметил он, разглядывая нашивку на халатике.
− Она сегодня уволилась, − сообщил Кирилл. − Разрешите войти? Мы вместе. Кстати, я могу в Интернете заказать на ваш адрес другую одежду для дамы?
Пока Кирилл заказывал для меня в сети джинсы, джемпер и куртку, я второй раз за сутки излагала свою трагическую историю, на сей раз доктору Гаязу. Моя история заметно обогатилась соображениями и догадками Кирилла.
Мы сидели в гостиной, которую хозяин декорировал гораздо богаче, чем фасад дома. Типичная берлога творческого человека. Комнату заполняли предметы искусства, что роднило ее с антикварным магазином или музеем: стены увешаны папирусами и картинами с видами Египта, повсюду фигурки и статуи древнеегипетских богов и фараонов. Их было так много, глаза разбегались, не понять, кто здесь кто. Собранные вместе, они напоминали армию носатых и ушастых заносчивых солдатиков, как один выставивших вперед ногу в вечном марше по своим божественным делам. В середине гостиной вокруг большого деревянного стола с витиеватой резьбой хозяин расставил широкие диваны и кресла с обивкой из плотного полосатого шелка. Под столом валялись стопки журналов по искусству. Глубокие темные шкафы были забиты бумагами и рисунками. С высокого потолка свисала огромная бронзовая люстра с разноцветными стеклышками и облупившейся позолотой. В комнате стоял плотный запах старой бумаги, в него вмешивалась нота черного тмина. Не исключено, что хозяин дома верил в неограниченные целительные возможности этого масла, и поливал им все подряд − от готовки до штор и обивки мебели. Репликой из двадцать первого века одну из стен украшала огромная ЖК-панель, а в углу разместились компьютер и принтер. Видимо, доктор Гаяз объединил гостиную с кабинетом.
