Узнав, что он из полиции, Агния заметно занервничала.
— Господин Померанский скоро освободится и примет вас.
Домра хотел задать ей пару вопросов, но его отвлёк телефонный звонок. Это был Мика Микадзе, бывший коллега из Турова, к которому Домра обратился за помощью накануне.
Они приветствовали друг друга.
— Ты проверил светописцы по дороге в Радищево? Мика разочарованно вздохнул.
— Рад бы тебя обрадовать друг мой, но на станции был сбой.
Все светописи за тот день пропали.
— Вот так, пропали? Все разом?
— Попросил наших проверить базы, вдруг удастся восстановить, но они только руками развели.
Домра выругался матом. Тут же вспомнил об Агнии и кивнул ей, принося извинения.
— Я поспрашиваю жителей, может кто видел их, но на многое не надейся. В субботнее утро в Турове улицы пусты.
Домра задержал взгляд на одном из светоликов на стене. Олаф Померанский и Родион Пожарский улыбались, пожимая друг другу руки на фоне вывески «СОНМ». Судя по их юным лицам, снято не менее пятнадцати лет назад. На других светоликах были запечатлены этапы становления: признание на Всемирном конгрессе ученых в Норвегии; Премия губернатора; первый исцелённый пациент, жмущий руки обоим владельцам.
Из стеклянных дверей в холл вышел высокий спортивного вида мужчина. В теснённом костюме он больше походил на героя любовного романа, нежели на знаменитого ученного.
— Олаф Померанский, — он протянул обе руку Домре, отвесив поклон. — Я ждал вас, господин пристав. Пройдёмте ко мне в кабинет. Агния, отмени все мои встречи.
За спиной Домры сомкнулись дверные створки. Кабинет удивлял простором и убранством. Шкафы задыхались от книг; на стеклянных полках громоздились кубки и дипломы; статуэтки из чистого золота и серебра перемежались с антикварными изваяниями конных рыцарей и обнажённых женщин. Из бара на Домру подобно стрелам нацелились горлышки винных бутылок.
Олаф сел за широкий стол. Тут же зазвонил телефон, он поднял трубку. Несколько минут разговаривал, отстраненно чиркая ручкой что-то на листке бумаги. Закончив, положил трубку, смял листок и бросил в урну.
— Прошу прощения, наши коллеги звонят со всего мира. Никто не верит, что Родион мог такое совершить. Но я-то знаю точно, господин пристав — он этого не делал.
— Господин Пожарский уверяет, что был в гостях у вас в Радищево весь день субботы и ночь на воскресенье. Это правда?
— Именно так и было. Я заехал за ним утром в девять и вернулись мы только на следующий день. Он никак не мог быть в Городе, когда случился этот кошмар. Я готов подтвердить в суде, где угодно готов.
