- Почему ж не сказал мне во дворе? - не сдавалась и она. - И я не сообразила, а дедушкины чувяки были бы тебе в самый раз. Хочешь - сбегаю? Сам ведь сказал: дорога каждая минута.
Не хотелось Андрею иметь дело с незнакомыми немцами, но все возможные отговорки были исчерпаны. Ничего не оставалось, как выложить правду в глаза.
- Ежли хочешь знать, то я немцам не доверяю.
- И мне тоже? Но почему? - искренно удивилась она.
- А ну как вы заявились к нам на хутор, чтоб шпионить на фрицев, когда придут.
Пальцы, крепко державшие его руку, враз разжались, лицо потускнело, на глазах сверкнули слезы. Спросила голосом, дрожащим от обиды:
- Ты так решил потому, что мы одной с ними национальности? Раз серый, значит, волк - так по-твоему?
- Ну, не совсем так. Про теть Эльзу, что жила до вас, я бы плохо не подумал, хуть она и немка. Их все у нас знают. Но они с Рудиком куда-то делись, а на их месте - вы. Почему?
- Тетя Эльза - мамина сестра, они даже двойняшки... - Слезы капали с ее ресниц, растекались по щекам, но Марта говорила без всхлипываний, лишь подрагивавшие губы выдавали глубину ее обиды, - Они уехали потому, что на них могли донести фашистам. Или ты не знаешь, что дядя был у вас секретарем партячейки?.. А там, где они сейчас, их никто не знает.
Андрей вспомнил, что отец Рудика действительно был, как говорили, партейный; он в числе первых ушел добровольцем на войну. Ежели все так, как она говорит, то на этот раз погорячился он.
- А твой где отец? - поинтересовался, заметно подобрев.
- Мой папа тоже красный командир и воюет против фашистов!
- Ну, ежели так, - пошел на попятную, - то извиняюсь. Беру свои слова назад.
Однако теперь Марта, отвернувшись, заходилась энергично всхлипывать, тереть глаза и шмыгать носом.
- Здрасьте, опомнилась!.. - Дотронулся до плеча, принялся успокаивать: - Не плачь. И не обижайся: не за себя я испугался, за него. Больше не буду, слышишь? Идем, а то зря время теряем. Видишь, я уже выражовываюсь правильно.
- А как же с обувкой? - улыбнувшись сквозь слезы и перестав всхлипывать, напомнила она.
- А, ерунда, не привыкать!
Обидное недоразумение было так же скоро забыто, как и возникло, а потерянное время решили наверстать бегом. Большая половина проезда оставалась уже за спиной, когда Марта начала-таки отставать; он подал руку:
- Потерпи, вон уже и край виден. Выскочим из этого пекла, а там должен быть свежий ветерок.
Но добежать до краю не получилось: в нескольких метрах от него Андрей сам, выронив ее ладошку и несколько раз прыгнув на одной ноге, сел вдруг посреди дороги.
