Неприятно. Будто он считает себя выше других лишь из-за того, что у него есть оружие, способное меня убить. Хотя, возможно, действия его к красоте моей никакого отношения не имеют. У охотников есть еще один способ нас убивать – довольно… пикантный. Много девушек скади погибло так в прошлую войну. Никто еще не выживал от межвидовых соитий. Когда охотник находится на пике наслаждения, благодать выплескивается, и сердце хищной перестает биться. Такой секс, поговаривали, приносил охотникам еще больше удовольствия, чем просто убийство.
Теперь он смотрел совсем не зло, скорее с любопытством. Бесстыдно разглядывал меня и ухмылялся. А потом сделал то, чего я точно ожидать не могла.
Его губы были мягкими и настойчивыми. Язык – горячим. И дыхание…
Мята.
Я задохнулась. На секунду растерялась. А потом уперлась руками ему в грудь в попытке отодвинуть, отстраниться, вырваться. Тщетно. Он прижал меня сильнее, прикусил нижнюю губу, положил ладонь на затылок, лишая возможности вертеть головой.
Ну вот. Так я и умру. Здесь есть кровать, и дверь закрыта. И не страшно почти… наверное. Я ведь давно ни с кем не целовалась, обидно будет, если этот окажется последним. Кто бы мог подумать, что убийцы умеют так хорошо целоваться…
Свобода обрушилась на меня неожиданно. Меня перестали целовать, и жилу больше не сжимали цепкие щупальца. Только взгляд буравил – туманный, обжигающий. И большой палец поглаживал шею – ласково, щекотно.
– Странные у тебя способы убийства, – прошептала я и осеклась. Дерзость сейчас – не лучшая стратегия. Эффективнее было бы молчать и ждать помощи. Мое отсутствие заметят и придут, значит, просто нужно тянуть время.
– Это не он. Не способ, – ответили мне хрипло.
– Прелюдия?
– Предсмертный подарочек тебе от Мишеля, – охотник опалил дыханием мою щеку, но в голосе почему-то не было угрозы. Растерянность была. Отголоски обиды. Усталость еще – я-то знала, мои слова часто звучали так же, когда хотелось все бросить и сбежать, но не позволял долг.
Ему долг не позволял меня отпустить.
– Убери от нее руки или клянусь, я тебе их оторву!
Наверное, мне стоило выдохнуть с облегчением, ведь Полина сильна. Она убила немало охотников, а этот, пусть и сильный, но молодой. Ему достаточно будет одного удара сольвейга, чтобы уснуть навсегда. Сгореть заживо. И для меня это было бы избавлением. Местью за тех, других, с войны, которые навязали хищным свою власть и правила. Которые чуть не убили меня однажды.
