Пронесясь по заплёванному и заблёванному переходу, я взбежала по лестнице, выскочила на улицу и, убедившись, что меня не преследуют, принялась, глотая слёзы, озираться по сторонам в поисках помощи.
Я была вся грязная и мокрая, а основание ладони сильно саднило — ободралась, когда упала. Вся в слезах я стояла посреди московской ночи через улицу от площади трёх вокзалов и, всхлипывая, искала хоть кого-нибудь, вызывающего доверие. Но те редкие люди, которых я видела, в основном мужчины, наоборот — вызывали только опасение и страх. Более того, когда я быстро прошла по улице, чтобы выйти к вокзалу по наземному пешеходному переходу впереди, навстречу мне двинулась вышедшая из-за угла дома компания из четырёх молодых людей. Один из них показал на меня пальцем и они пьяно заржали.
Я оглянулась и увидела, как из подземного перехода за моей спиной вышел тот самый мудаковатый тип, который вместо того, чтобы догнать вора, принялся меня хрипло материть и который, судя по сальной ухмылке, возникшей на его неприятном лице после того, как он меня заметил — если что-то и хотел от меня, то явно не помочь.
Спереди — пьяные молодые люди, сзади какой-то маргинальный и пугающий мудак, слева — дорожная часть с проносившимися мимо машинами — я едва не задохнулась от ужаса. Справа же и чуть впереди располагалось какое-то внешне вполне приятное и, судя по освещению и людям за стеклом, явно работающее кафе и я решила заскочить в него. Быстро подойдя ко входу, я мельком заглянула через огромное окно внутрь.
За влажным стеклом виднелись аккуратные деревянные столики в очень уютной, мягко освещённой обстановке. Людей было немного, но на мой беглый взгляд, все они выглядели безобидно. И я решила пока посидеть там, если разрешат, а заодно посетить туалет, чтобы умыться и привести себя в порядок. Компания подвыпивших парней пройдёт мимо, мудаковатый тип меня может быть потеряет из виду и я, если его не будет у входа, выйду попозже на улицу и снова пойду к зданию вокзала. Прямиком в полицию.
Дверь из толстого стекла прозвенела колокольчиком и я вошла в тепло, свет и аромат ванили с корицей.
Холёный официант в чёрном жилете с толстым, лоснящимся от жира или пота лицом, вышел из-за колонны и преградил мне дорогу:
— Простите, но бездомным сюда нельзя, — насупившись, сказал он.
— Я не бездомная, — сказала я. — Понимаете, у меня украли сумку, у меня там всё: телефон, документы, деньги, я…
— Вы русский язык понимаете?! — повысил голос официант. — Вам сказали — бездомным нельзя!
