— Зови меня сестренкой, сколько раз тебе повторять! — строго осадила его та. — Да все в порядке. По крайней мере, ничего такого, о чем нужно было бы докла... Ты почему до сих пор в этих грязных шкурах и плаще?! Снимай скорее, я постираю! — С этими словами она беззастенчиво отвесила Рику подзатыльник. — И ты, Алей, тоже. С возвращением!
Лишь забрав вещи, Корон заметила, что из трех путников вернулись лишь двое. Алей произнес, опередив ее незаданный вопрос:
— Иван погиб.
Лицо Корон помрачнело, и в этот же миг с дальнего конца площади послышался детский голос:
— Папа!!!
Рику обернулся и увидел, как к ним во всю прыть, едва не падая, мчится девочка. Алей сглотнул ком в горле.
Подбежав к Рику, запыхавшаяся от спешки девчушка требовательно спросила:
— Где папа?!
Рику молчал. Большие голубые глаза, вопрошающе смотревшие на него снизу вверх, были точь-в-точь как у Ивана.
— Нонна...
— Рику, где папа? — снова спросила Нонна, схватив его за полу одежды. На ее радостном личике уже проступала тень тревоги.
— Понимаешь, Нонна...— вздохнув, начал было Алей, но Рику жестом оборвал его. Затем он бросил грозный взгляд на попытавшуюся было встрять в разговор Корон. Словно проверяя что-то, Рику коснулся своей груди...
«Все в порядке. Закрыто».
...и сказал своим привычным, холодным тоном:
— Твой папа Иван... больше не вернется.
Девочка удивленно, словно не понимая сказанного, на него уставилась. Но Рику больше не произнес ни слова, и та, наконец, неуверенной поступью попятилась назад. Глаза ее моментально наполнились слезами, а губы задрожали.
— Почему?..
Рику молчал. Малышка в отчаянии продолжала:
— Он обещал! Что вернется, если я буду хорошо себя вести! Я хорошо себя вела! Так почему папа больше не вернется?!
— Он умер.
— Вру-у-у-ун!!! — отозвался эхом в пещере жалобный вопль Нонны. — Папа... обещал... что вернется!
Рику мысленно спросил себя, когда его перестали трогать подобные сцены.
— Твой папа пытался сдержать обещание. Но мы встретили демонию, и ему пришлось отвлечь ее.
— Ничего не знаю! Почему папа не вернется?!
Рику вдруг понял, что Нонна права. Для нее было неважно, как, ради чего и кого защищая, он погиб. Факта того, что ее любимый папа не вернется, это не отменяло.
— Папа сказал, что люди победят!
— Победят. Как раз ради нашей победы он и сражался. Твой папа защитил нас, чтобы мы победили.
«Когда же я научился так легко врать людям в глаза?» Личико Нонны исказилось в плачущей гримасе.
— Но мы не победили! Уж лучше бы тогда умер...
