На одном горшочке на зелёной травке, среди жёлтых цветков одуванчика, на которых сидели пчёлки, резвились две белочки. Белочки были в рыжих летних шубках, и так и хотелось протянуть руку, и погладить тёплых шалуний. На втором была изображена ветка сосны с лежащими на иголках шапочками снега и на этой ветке сидела белка в серой зимней шубке, а рядом с ней маленький бельчонок с орешком в лапах. Это было чудо. Дуня не видела ничего подобного в своей жизни. Разве можно в такую красоту ещё и масло накладывать.
Потребовалось больше получаса, прежде чем иконописцам удалось уговорить Дуню переложить принесённое ею масло в горшочки. Разровняв верх, она накрыла горшочки чистыми кусочками белой тряпицы и перетянула под горлышком шнурком. Очень осторожно поставила она эту драгоценность в корзинку, нести в руках горшочки, Дуня наотрез отказалась и иконописцы нашли для неё корзинку подходящих размеров.
Княжича Фомина нашла рядом со строящейся школой. Он был в одной рубахе, несмотря на морозец, и от него так и валил пар. Княжич вместе с такими же расхристанными стрельцами кидал в деревянный щит ножи, были они все запыхавшиеся, словно только прибежали откуда. Дуня подошла к стоявшему в сторонке ляху и сказала, что у неё есть гостиниц для княжича.
- Оставь мне, я потом передам, не видишь, княжич занят? - лях был сердитый.
Но и Дуня была не робкого десятка.
- Позови Петра Дмитриевича, пан, - упёрла руки в бока Фомина.
Лях оценивающе посмотрел на неё, заржал, как жеребец и окликнул княжича.
- Здравствуй, Дуня, - признал княжич бойкую бабу.
- И тебе доброго здоровьица, князь батюшка. Вот по совету твоему сделала я масло ореховое и мёду ещё чуть для сладости добавила. Отведай, - Дуня протянула "Петюнюшке" корзину с двумя горшочками.
Пётр достал один горшочек повертел его в руках, разглядывая белок, потом передал первый ляху, а сам стал вертеть второй.
- Красота, - наконец произнёс он, и, сняв тряпицу, зачерпнул прямо пальцем ореховое масло. Покатал его во рту и произнёс загадочную фразу, - Нестле отдыхает.
- Кто отдыхает, князь батюшка? - не поняла Дуня, но видела, что угощение "Петюнюшке" понравилось.
- Это тебе, Дуня, знать не положено. Это военная тайна, - и подмигнул сконфузившейся Дуняше.
- Понравилось ли маслице, князь батюшка? - решила уточнить Фомина.
- Это ты всё сама сделала, и масло приготовила, и горшки у иконописцев заказала. Дай я тебя расцелую, Дуняша, - и княжич троекратно чмокнул совсем зардевшуюся молодку в щеки, - Спасибо тебе. Сильно ты меня порадовала, и ещё раз расцеловал Дуню.
