Я выгреб из кармана горсть монет и протянул ей.
– Я просто хочу понять, что со мной происходит… Я вижу сны… Объясни мне их значение.
Цыганка стояла, в нерешительности косясь на монеты.
– Пойдём, я угощу тебя ужином, – предложил я, кивнув на грязную дверь соседнего трактира. – Мы просто поговорим.
– Сперва деньги, – сказала она.
– Разумеется, – я высыпал всю горсть ей на ладонь.
Мы зашли в маленькое тёмное помещение. Пол, как и дверь, был грязный, пахло кислятиной. За столиками сидели не самые опрятные работяги, пили вино и ели свой ужин. Трактирщик оглядел нас с сомнением, хмыкнул и указал кивком на свободный стол в самом дальнем углу, возле заляпанного чем-то окна. Кто знает, что он там себе придумал.
Нам подали сомнительно пахнущий гуляш и немного чёрствого хлеба. Женщина жадно принялась за пищу, словно никогда не ела таких «деликатесов». Я отправил в рот сухую краюху: мясо не внушало доверия, зато цыганка прикончила свою порцию в считаные минуты. Мне совсем не хотелось рассказывать ей о беде, приключившейся с Лиз, и о моих метаниях, но я всё же вкратце поведал ей о содержании своих снов. В душе тут же зашевелились сомнения: ну что может знать эта уличная мошенница? Отчаяние толкнуло меня довериться первой встречной. Стоит ли делиться с ней самым сокровенным? Я уже решил было расплатиться и уйти, но цыганка вдруг заговорила.
– Ты умеешь зачаровывать людей, как и я…
– Если ты о гипнозе, то да, я умею подвергать пациентов внушению, – поправил я.
– Называй, как хочешь, – бросила она в ответ, вычищая краюхой тарелку, – вы мозгоправы только и делаете, что придумываете мудрёные слова, а сами ни черта не видите. Однажды ты опутал чарами мёртвую душу, установил с ней какую-то связь, и теперь сам заставляешь её приходить к тебе во снах.
– Как это? – усомнился я. – Как я мог загипнотизировать мёртвого человека, которого, к тому же, никогда не видел?
Очередная придумка мошенницы… Плетёт что ни попадя, лишь бы отработать данные ей деньги и еду.
– Как – тебе лучше знать, – пожала плечами женщина, – но это ты удерживаешь её, а не она тебя. Гуляш есть будешь?
– Что? А, гуляш… Нет… забирай, – я пододвинул цыганке свою тарелку.
Перед тем, как приняться за вторую порцию, гадалка вдруг пристально посмотрела на меня.
– Ну, хорошо, я помогу тебе. Вижу, ты безнадёжно влюблён. Дай мне какой-нибудь предмет этой девушки: фотографию, письмо…
Я достал из-за пазухи бережно свёрнутый платок, который я когда-то подобрал в палате Лиз. Цыганка взяла его, закрыла глаза и так сидела, пока рядом не появился трактирщик, чтобы забрать пустую тарелку. Он снова окинул нас сомнительным взглядом, презрительно хмыкнул и удалился.
