Арэнк так и не возвращался. С самым нехорошим предчувствием люди потянулись, через осунувшийся и ободранный лес, к спуску. Только старейшина так и остался там, где был.
Вода топей сильно поднялась, подступив к самому подножию холма. Арэнк сидел на обломках мостков и, запустив руку в спутанные ветром волосы, неподвижно смотрел на разбросанные меж водного леса куски бывшей лодки. Буря швыряла её с одного мангра на другой, как разъярённый хищник мотает зубами свою добычу, усеивая всё вокруг кровавыми останками.
Муна тихо вскрикнула, глаза её блестели от влаги. Аламеда смотрела на неё и понимала – то слёзы радости. Арэнк жив, только это интересовало её. Пусть разобьётся хоть сотня лодок – главное, чтобы он был цел и невредим. Аламеда снова почувствовала себя лишней в чужом мире, среди чужих людей. Муна любит Арэнка, и он достоин этой любви.
Племя спустилось с холма. Вид разбитой лодки потряс всех, но никто не посмел подойти к Арэнку, а он так и сидел, не оборачиваясь, словно не замечая их присутствия.
– Где ты была, Аламеда? Почему не остановила гнев духов? – проговорила Калу́.
– Да, почему? – вторили ей в толпе.
– Сто двадцать лун работы – и всё впустую, – добавил третий голос. Среди людей поднялся ропот.
Аламеда обернулась, едва сдерживая досаду и отыскивая взглядом говорящих, но встретилась глазами с Найрой. В этот раз та молчала, прижимая к груди улыбающегося младенца. Она сама догадалась, какую цену заплатило племя за жизнь её сына, и теперь прочла подтверждение по лицу Аламеды. Кажется, понял всё и Арэнк.
– Оставьте меня, – сказал он, обернувшись, – идите приводить в порядок свои дома. Я скоро вернусь, и мы вместе отстроим разрушенное, – от одного его слова все замолчали и потянулись вверх по холму.
– Аламеда, – вдруг позвал Арэнк, и этот голос остановил её, точно накинутый на шею аркан.
Она шла против поднимающейся по склону толпы, будто ведомая устремленными на неё светло-карими, с зелёными крапинками глазами. Она чувствовала на себе десятки взглядов, и один из них обжигал огнём ревности.
Аламеда зашла в воду и, ловко вскарабкавшись по деревянным обломкам, села возле Арэнка.
– Скажи, Аламеда, ты веришь в Водные Врата? Только честно, да или нет, – он пристально посмотрел на неё, не давая возможности отвести взгляд и положил свою руку на её.
Тепло прикосновения растеклось по всему телу, сердце предательски стукнуло, но спину прожигал полный боли и горечи взгляд Муны. Аламеда, не оборачиваясь, чувствовала, что та смотрит на них.
