Аламеда сидела у самого края воды, но старалась не смотреть на своё отражение. Она знала, что увидит в нём не себя. Лишь глаза остались от той, прежней Аламеды. Тёмно-карие, с вытянутыми уголками – как спелый миндаль.
Когда она впервые взглянула на своё новое, в русых локонах лицо, из груди вырвался победоносный крик. Получилось! Жива! Ей всё-таки удалось переместить свою душу в тело той белой девчонки. Теперь она отомстит им всем за Роутега, и возмездие будет жестоким. Они пришли на её землю, лишили жизни любимого человека, а потом убили и её саму. Ненависть чёрным насекомым заползала в сердце Аламеды, опутывая его своими цепкими щупальцами – она ступила на тропу войны. Но вскоре её ждало ужасающее открытие: всё было напрасно. Что-то пошло не так. То ли ошиблась с заклинанием, то ли бабка Ваби не до конца раскрыла секрет посмертного перевоплощения, но вместо того, чтобы переместить свою душу в чужое тело, Аламеда её разделила, и врагу досталась лишь одна маленькая часть. Хуже того, по какой-то неясной причине Аламеда и сама обрела то же ненавистное тело, в котором её следом забросило на край Мироздания. Думала перехитрить Смерть – а не вышло. Та посмеялась над ней.
А ведь старая Ваби не раз говорила – существует бесконечное множество вселенных, и каждый наш выбор создает другую жизнь, иную неповторимую реальность. Так неужели роковой выбор Аламеды, выбор мести, и сотворил тот самый мир, в котором она оказалась? Получила то, что заслужила?
Лакос – так звалось её последнее пристанище. Если бы она только знала, куда попадёт, то предпочла бы просто умереть в своём родном лесу, под горячей и влажной тенью широких листьев, окружённая близкими людьми. Умереть под их погребальную песню, прерываемую лишь пением птиц да шептанием ветра. Всё в этом мире было ей чужим, и даже духи покинули его. Уж кто-кто, а колдунья Аламеда почувствовала это вскоре после того, как очнулась: немая тишина наполняла астральный слой незнакомого мира. Духи земли, воды и леса не перешёптывались между собой, не подпевали птицам, не подвывали ветру. Они ушли.
Скоро Аламеда узнала, что первое предчувствие не обмануло её. Не зря духи покинули этот мир. Лакос погибал. Медленно и верно уходил под воду. А немногие люди, что ещё населяли его, были обречены, как и сама Аламеда. Новые соплеменники внешностью напоминали её родной народ: смуглокожие, черноволосые, с миндалевидными глазами и высокими скулами. На их фоне она теперь казалась белой вороной. К ней и относились как к таковой.
