Людей объяло смятение.
– Чудовища сожрут наш остров, а потом доберутся и до нас! – кричали они.
Внезапно Аламеда почувствовала, что должна действовать. Ничто не помешает её замыслу: ни вода, ни чудовища – пропади они пропадом. Инстинкт охотницы заставил её зажечь факел. Не раз ей приходилось затравливать огнём диких животных в родном лесу.
Аламеда выскочила вперёд, движения её были сродни разъярённой кошке, которая гонится за своей жертвой. Она воинственно шипела, как все люди её племени, когда преследовали зверя, и обводила факелом острозубую ораву. Жар мгновенно заставил чудовищ отступить обратно к воде. Аламеда предвкушала близкую победу, в ней проснулся азарт охотницы. Перед глазами взвивался огонь факела, и вместе с этим пламенем всё больше разгоралось в ней желание выжить и отомстить. Ничто не помешает ей… Ничто.
Она действовала всё решительнее, как вдруг, словно соткавшись из мерцающих искр, в огне вырисовалось знакомое лицо. Из пламени на неё смотрел пронзительным серым взглядом человек из сна. Он. Тот самый доктор…
– Что тебе нужно от меня? – прошептала в страхе Аламеда, во все глаза смотря на огненный мираж, но в этот миг рука её дрогнула, и огонь, коснувшись сухой травинки, вдруг перекинулся на настил тростника – не прошло и мгновения, как он занялся пламенем.
Красные языки, потрескивая, расползались во все стороны. Одни чудовища корчились в объявшем их огне, другие пятились к воде, и теперь уже не они, а огромный костёр захватывал остров.
– Горим, горим! – кричали вокруг.
Воспламенялась сухая трава и тростниковые навесы вместе со всем скарбом под ними. Взвивались к темнеющему небу высокие алые языки. Остров полыхал, как зажжённая погребальная лодка, пущенная по реке в свой последний путь. За считаные минуты огонь сожрал уже вдвое больше, чем успели уничтожить чудовища. Люди хватали кто что мог: плошки, бутыли, горшки, – и бежали к воде, но не тут-то было. Зубастые твари, поджидали возле берега, предвкушая скорую наживу. Островитяне поняли – они в западне.
– Бочки, опрокидывайте бочки! – изо всех сил хрипел старейшина.
Люди в нерешительности застыли: в бочках хранился запас питьевой воды, лишиться её – верная гибель, но делать было нечего. Наваливались скопом и опрокидывали. Одну, вторую, третью… Выплескали почти всё, и наконец огонь стал сходить на нет, но прогоревшие участки обламывались и исчезали под водой. Люди, вооружившись факелами, разбрелись по всему острову, вернее той жалкой третьи, которая от него осталась, чтобы не дать притаившимся в воде чудовищам вновь забраться на берег. Боясь обжечься, те, к счастью, вскоре отстали.
