Кошкин уж подумал, что Ирину Владимирову теперь оставят в покое, ибо женить единственного сына, отпрыска дворянской фамилии, на разведенной женщине – не комильфо даже для дам куда менее чопорных, чем госпожа Риттер.
Но он Софью Аркадьевну недооценил.
– А вы не знаете, Степан Егорович, – еще немного подумав, спросил она, – бракоразводные процессы долго ли тянутся?
– Матушка! – снова зашелся Алекс.
– Не имею чести знать, – ровно, даже чуть с сожалением, ответил Кошкин. И черт его дернул добавить легкомысленно: – Пожалуй, Ирина Владимировна может еще и помириться с супругом. Он вслед за нею в Екатеринбург приехал и ежедневно караулит возле клиники.
– Жаль, очень жаль… – снова расстроилась madame Риттер. И снова же опомнилась: – вернее, я всем сердцем надеюсь, конечно же, что так оно и будет. Милые бранятся – только тешатся…
Впрочем, было видно, что в Кошкине, как в свахе, она уже разочаровалась, и не имела больше желания угощать его чаем. Великодушно позволила и ему, и сыну покинуть дом.
Что ж, по крайней мере, Кошкин понял, отчего Алексу не сидится дома.
– Простите за это все, Степан… – первым делом заговорил Риттер, покуда они шагали без определенной цели вдоль ограды соседского особняка. – С матушкой совершенно невозможно иметь дело в последние дни. Ей-богу, вот-вот она примется цыганок с паперти за меня сватать.
Кошкин хмыкнул, но развивать тему посчитал бестактным – предпочел ее сменить:
– Я к вам, видите ли, по делу, Алекс. Та заколка все еще у вас?
– Разумеется. Желаете забрать?
Он с готовностью, будто только этого и ждал, вынул ее из внутреннего кармана.
– Нет-нет, покамест пусть у вас остается. Быть может, вам будет любопытно знать, что описание крайне похожей заколки я видел в одном деле в полицейском архиве. Об исчезновении девушки три года назад.
Алекс остановился. О да, ему и впрямь было важно это знать.
– Так заколка принадлежит той девушке? – взволнованно спросил он. – Беловолосой в платье с цветами?
– Право, не знаю – я не видел еще ее фотокарточки. Для этого нужно опрашивать мать той девушки, а я не хотел бы ее волновать понапрасну. Сперва следует убедиться, что… словом, что эта девушка действительно мертва.
Алекс рассеянно кивнул.
– Полагаете, ее убили там, в лесу, где я нашел заколку?
– Я не говорил, что ее убили, – поторопился заметить Кошкин. – Она могла заблудиться, так же как и вы… замерзнуть. – Но тут же себя одернул: девица Титова пропала в августе.
Странно это было, но Риттер с ним почему-то не согласился. Не ответил ничего, но хмуро, сосредоточенно поглядел вдаль, куда-то выше замерзшей Исети.
