— Я тоже вижу.
Я напрягся.
Вокруг тот же мрак, но голос, мягкий и незнакомый, раздался совсем рядом. Я сделал шаг вперёд, ещё один. Ориентиром для возвращения мне служила хрупкая полоска света из приоткрытой двери гостевого дома. Уходя, я специально оставил щель и подложил небольшой камень, чтобы дверь не закрылась от случайного порыва ветра.
— Кто здесь?
— Твой друг.
Все мои друзья сейчас сидели за столом и доедали ужин. По улице могли бродить в лучшем случае доброжелатели. Хотя откуда им взяться в этой деревне.
— Где ты?
— Я рядом.
На этот раз голос был женский и тембром похожий…
— Уголёк? Как ты проскочила мимо меня?
Девчонка засмеялась, и смех начал удаляться. С двинулся за ним следом.
— Уголёк, подожди. Слушай… Если мы отойдём слишком далеко, мы заблудимся. Помнишь, что говорил старейшина о шептунах?
Я оглянулся на дверь. Она была в нескольких шагах за спиной
— Не бойся. Соло, ах, Соло. Дотронься до меня.
Я сглотнул. Голос всё более становился завлекающее-манящим, и в нём было столько желания, что и моё желание стало подниматься и одурманивать мозг. Я протянул руку и ощутил прикосновение. Уголёк взяла меня за запястье и потянула к себе. Я поддался. Всё более переставая понимать действительность я начал искать её губы. Они были рядом, ещё один шаг и мы сольёмся в поцелуе…
Дыхание горячее и мерзкое. Это не может быть Уголёк! Я дёрнулся назад, но девчонка держала меня крепко. Она схватила меня обоими руками и продолжала тянуть на себя. И тут же другие руки ухватили края одежды. Это не мог быть один человек, их было несколько. Нубы? Уголёк сговорилась с нубами? Я выдернул рапиру, полоснул, но железо прошло сквозь пустоту, и в ответ на мой удар раздался хохот.
Прозвучал хлопок, и на меня опустился купол голубоватого света. В первое мгновение я ослеп, а когда прозрел…
Это были не нубы. Это… это… И это не Уголёк. Вытянутые морщинистые лица, пустые круглые глаза, жидкие седые волосы, спадающие на полупрозрачные тела… Чудовища! В ярком свете они кривились и выли. Они по-прежнему тянули ко мне свои руки, но свет гнал их прочь, и они отступали. Отступали и плакали, и звали меня за собой, не желая терять добычу.
Я стоял онемевший. Хотелось сглотнуть застрявший в горле комок, но челюсти свело судорогой, и единственное, чем я мог шевелить, были глаза. Ко мне подошёл старейшина. Навершие его посоха переливалось синими, зелёными и красными лучами, распространяя вокруг тот самый свет, который накрыл меня куполом. Это было волшебство. Магия! Самосады — маги. А я-то думал, что подобное в Форт-Хоэне невозможно.
