Мужчины в дорогих костюмах идеальной посадки, в тончайших кашемировых водолазках и их противоположности – наплевательски относящиеся к себе типичные «безумные» ученые, собирались на завтрак в зале справа от лобби. Они сидели за столами с белоснежными скатертями и букетами пионов посредине. Было солнечно. Лучи утреннего светила отражались в огромной хрустальной лампе посреди залы, разбрызгивая вокруг сотни солнечных зайчиков. Все были приветливы, веселы, полны любопытства, искренне радовались встрече, обнимались, улыбались, дружески похлопывали друг друга по плечу. Пахло кофе, выпечкой. Радушная утренняя картина, больше походившая на курортную, когда все выспались и полны энергией. Однако ни красота убранства, ни лохматые розовые букеты – ничто не могло перебить запаха невоплощенных знаний.
Кира поделилась своими наблюдениями с Давидом и Жаком. Они сидели за общим столом на шестерых. Остальные места занимали лучший друг шефа из Техаса Стивен Фольц, известный тем, что построил самый экологичный дом в мире, наполнив его кучей собственных технических изобретений; господин Кингсвилль – председатель британской партии зеленых, и Филипп, который был так возбужден от всего происходящего и одновременно так истощен Кириными поручениями, что походил на невыспавшуюся сову: глаза его округлились, а покрасневшие белки были испещрены сеточкой сосудов. Он сидел ссутулившись, уткнувшись в свой макбук, и то и дело соскакивал улаживать какую-то ситуацию, так же неожиданно возвращаясь.
Гринберг был спокоен и дружелюбен. В его не в меру расслабленной позе и нарочито упрощенных манерах чувствовался хозяин, который хотел казаться радушным. Кира несколько раз перехватывала его взгляд, смутно надеясь найти в нем лишь им двоим понятный намек, но он не выражал ничего, кроме вежливого внимания. Это разочаровывало, но Кира не смела себе в этом признаться, предпочитая думать, что хорошо было бы, чтобы он забыл о том страстном порыве и воспринимал ее только как коллегу. Впрочем, это и правда было сейчас не первостепенно. Кира внимательно следила за всеми, кто находился в зале. Люди приходили и уходили, но все неизменно рано или поздно оказывались у их столика, чтобы поздороваться с Давидом. Улучив паузу, Кира сказала:
– Вам не кажется, что среди этих потрясающих людей нет ни одного по-настоящему удовлетворенного своей работой? – Дальше она выложила свою теорию о знаниях, гниющих без применения.
