Каким казалось всё странным и нереальным сейчас! История болезни, которую заводят на нее, а не она. Врачи в ординаторской, а она – в палате. Ужасно хотелось есть перед наркoзом, - их палату брали оперировать в поcледнюю очередь. Она ждала… Не выдержала, набрала номер Максима. В восемь утра. Очередная уступка гордости. Но сейчас не это было главным. Безумно хотелось услышать чей-то… родной? знакомый? голос, - до того, как… Почему именно он? А кому? Не маму же будить! Она будет лишь переживать, и это еще мягко сказано. Не мужу ведь, который тоже с трудом держится,и сейчас занят дочкой, - нервы трепать . (Хотя не всегда oна была такой заботливой в отношении мужа. Когда-то давным-давно даже не задумалась бы – звонила бы,и плакала,и требовала приехать,топая ногами как капризный ребенок, потому что он был так нужен ей. Тогда она была влюбленной и эгоистичной, а сейчас стала просто на удивление мудрой и практичной. Наверное, так правильнее вести себя с мужчинами, так им больше нравится. Только вот для неё подобная мудрость означает отсутствие чувств.)
– Привет… это я. Сейчас иду под наркоз. Так что на всякий случай – прощай, - с усмешкой.
– Да всё хорошо будет, что ты! Не переживай… Поспишь и проснешься; и всё будет хорошо.
Ни капли нежности или жалости. Но – именно те слова, что сейчас нужны. Она и не ждала признаний (впрочем, давно уже); в эту минуту подобное только растравило бы ее. Максим сейчас был для нее той самой необходимой жилеткой. К тому же… его не жалко. Отвлечь, разбудить, потревожить.
Лиля боялась опоздать : скорее бы уж… Переоделась в прозрачную бумажную рубашку и бахилы; сверху накинула халат; стояла в коридоре, ожидая своей очереди. Двeрь в операционную была почему-то открыта; она увидела красивые,тонкие, загорелые где-то в Израиле ноги Нины (та была немолодая и довольно полная, а ноги как у юной девочки), привязанные к креслу. Картина не подняла настроения : вспомнилась книга «Остров доктора Моро» с его опытами; особенно момент, когда изящную пуму превращали в человека… «Иногда кажется, что лучше бы я меньше читала», – подумалось мрачно.
Нину вывезли на каталке; позвали Лилю. Объяснили, как лечь; сообщили, что сейчас привяжут ноги, обработают «операционное поле» и дадут наркоз. Ласковая пожилая анестезиологиня, наставленная мужем Лили, обращалась с ней как с ребёнком. Тем не менее, молодая медсестричка запорола хорошую вену со словами : «Вот невезуха-то!» («Несколько фраз, которые пациенту не хотелось бы услышать, лёжа на операционном столе», - вспомнилось Лиле). Обработка йодом всех интимных мест до наркоза вызвала острое желание заорать, желательно нецензурно. Вспомнились любители садо-мазо из интернета. Ладно, они же как то терпят,им даже нравится… Наконец сознание выключилось, и, как ей показалось, – сразу включилось снова; она проснулась . Никаких снов не было; времени – тоже. Вроде бы, все хорошо, – так ей сказали.
