Спустя месяц мой секретарь сказала мне, что получила три чека от Карен за каждый сеанс. Все были выписаны на сумму, отсутствовавшую на ее счету. Она позвонила Карен, чтобы попросить ее прийти и заплатить наличными, что та в итоге и сделала. Если ей хотелось пробудить гнев у ее психиатра, то ей это удалось.
Прошло еще три месяца, и одним приятным весенним днем в конце мая я увидел в своем списке пациентов на сегодня Карен, которая записалась на вторую половину дня.
Когда она вошла, не было заметно никаких изменений: одета в темные брюки и бледно-зеленую блузку с коротким рукавом, немного подрагивая, и столь же подавлена. Я поинтересовался, почему она пропустила сеансы.
С ее слов, она боялась возвращаться из-за тех самых чеков. Ей не хотелось показывать счета за услуги психиатра страховой компании ее мужа, потому что в этом случае все бы на его работе узнали, что она посещает меня.
Я посчитал, что ее объяснение - всего лишь рациональное обличие ее неуверенности насчет меня и что она мне дала второй шанс. Я надеялся воспользоваться им мудро. Я заверил ее, что страховые компании обязаны соблюдать правила конфиденциальности и что никто на работе ее мужа не узнает ее посещении психиатра. Карен была против использования своей медицинской страховки, тем не менее опасаясь быть не в состоянии оплачивать мои услуги, поэтому я ей предложил проводить сеансы раз в месяц. Она встретила это предложение с облегчением и согласилась. Только я беспокоился о том, что тридцатиминутного сеанса раз в месяц может не хватить для того, чтобы выявить и искоренить то, что ее беспокоило.
В ходе ее следующего визита, 19 июня, я напомнил себе о необходимости отнестись с пониманием к ее чувству безнадежности и беспомощности и по-настоящему понять ее в независимости от того, насколько ее манера держаться меня отталкивала. Я намеревался добиться большего.
- Я не знаю, что мне делать, доктор Байер. Я чувствую себя такой слабой и подавленной, - Карен вытянула трясущуюся нижнюю губу. - Я даже не хочу больше жить.
Я задавал конкретные вопросы с целью выяснения отдельных деталей. Несколько минут моих усилий дали некоторые плоды.
- Я рассказала не обо всех проблемах со своим мужем.
- Угу. - я выжидал.
- Он бьет меня. Если я не угождаю ему и не делаю то, что он мне говорит, то он говорит, что я ему не нужна, - она замолчала, ожидая, что я что-то скажу, но я молчал.
- Он своими ударами бьет меня посреди ночи и требует, чтобы я сходила в Макдональдс или, когда он смотрит телевизор и его баскетбольная команда проигрывает, то он бьет и винит меня в этом, - она смотрела на меня, оценивая, понимаю ли я.
