; а ядят брынець
{130}, да кичири
{131} с маслом, да травы розные ядят, все рукою правою, а левою не приимется ни за что; а ножа не держать, а лъжици не знають; а на дорозе кто же собе варит кашу, а у всякого по горньцу. А от бесермян скрыются, чтобы не посмотрил ни в горнець, ни вь яству; а посмотрил бесерменин на еству, и он не яст, а ядять иные, покрываются платом, чтобы никто не видел его.
А намаз же их на восток по-руськы[40], обе рукы /л. 379/ подымають высоко, да кладуть на темя, да ложатся ниць на земли, да все ся истягнеть по земли, то их поклоны. А ясти же садятся, ини омывають рукы да и ногы, да и рот пополаскывають. А бутханы же их без дверей, а ставлены на восток, а Буты стоят на восток. А кто у них умреть, ини тех жгут да пепел сыплют на воду. А у жены дитя родится, ино бабить мужь, а имя сыну дает отець, а дочери мати; а добровтра[41] у них нет, а сорома не знают. Или пришел, ины ся кланяють по чернечьскы, обе рукы дотычють до земли, а не говорить ничево.
К Первоте же яздять о великом[42] заговейне, к своему Буту[43], тот их Иерусалим, а по-бесерменьскыи Мякъка{132}, а по-рускы Ерусалим, а по-индейскыи Парват. А съеждаются все нагы, только на гузне плат; а жонкы все нагы, толко на гузне /л. 379 об./ фота, а иные в фотах, да на шиях жемчюг, много яхонтов{133}, да на руках обручи да перстьни златы олло оак{134}, а внутрь к Бутхану яздять на волех, да у вола рога окованы медью, да на шие колоколцев 300, да копыта подкованы; а те волы ачьче зовут{135}. Индеяне же вола зовуть отцем, а корову матерью, а калом их пекут хлебы и еству варят собе, а попелом тем мажуться по лицу{136}, и по челу, и по всему телу[44] их знамя. В неделю же да в понеделник ядять единожды днем. В Ындее же как пачекътур, а учюзе-дерь{137}: сикишь иларсень ики шитель{138}; акечаны иля атырьсеньатле жетель берь; булара достор: а кул{139} каравашь{140} учюз чар фуна хуб бем фуна хубесия; капкара амь чюк кичи хошь.
От Первати же приехал есми в Бедерь, за 15 дни и до бесерменьского /л. 380/ улубагря{141}. А Великого дни{142} въскресения Христова не ведаю, а по приметам гадаю - Великый день бывает хрестьяньскы первие бесерьменьскагобагрима за 9-ть день, или за 10 дни. А со мною нет ничево, никакоя книгы, а книгы есмя взяли с собою с Руси; ино коли мя пограбили, ини их взяли, и яз позабыл веры хрестьяньскые всея и праздников хрестианьскых, ни Велика дни, ни Рожества Христова не ведаю, ни среды, ни пятници не знаю; а промежу есми вер тангрыдань истремень
